Вторник. Седьмое мая: Рассказ об одном изобретении - Юрий Германович Вебер
Кстати, он узнает позднее, что вон за тем окном, в одной из комнат этого здания, несколько лет назад трудился чертежником кудлатый крепыш, по имени Владимир Короленко, разжалованный студент, исключенный из Петровской земледельческой и лесной академии как смутьян, зачинщик студенческих беспорядков и присланный сюда, на кронштадтский остров, под надзор полиции. Там стоял его стол, на котором он рисовал антресоли для минного склада и вычерчивал разные части мин новейшей конструкции. И сам заведующий Минным классом капитан Верховский, этот местный «Наполеон», как звали его младшие офицеры, властно и покровительственно наблюдал за работой поднадзорного «политика».
Попов готовился вступить в стены этой школы на военном острове. Как-то его здесь встретят?
Он шагнул в крытый подъезд и, очутившись в довольно тесной прихожей, стал подниматься по лестнице на верхний этаж, в канцелярию заведующего Минным классом. Молодой представитель науки должен был доложить о себе капитану второго ранга.
СЛУЧАЙ НА КОРАБЛЕ
Каждый день и каждый час подчинены строгому расписанию. Едва занимается тусклый рассвет, не погашены еще фонари на кронштадтских улицах, а из дома на Песочной показывается высокая, прямая фигура Попова и шагает в ту сторону, где Минный класс.
Ровно в восемь утра в коридорах Минного класса наступает тишина. В аудиториях и кабинетах начались занятия. Все слушатели, все преподаватели, все ассистенты, лаборанты и служители кабинетов, все начальники и подчиненные, военные и вольнонаемные — все на месте. Неукоснительная флотская дисциплина.
Лекции идут четыре часа. Ровно в полдень — короткий перерыв. Затем снова занятия. Практические уроки — до трех дня. Только после этого можно воспользоваться небольшим отдыхом, пообедать. А в пять — уже второй круг занятий. И снова все преподаватели, ассистенты и лаборанты должны быть на своих местах. И так до восьми, до того вечернего часа, когда осенью и зимой остров Кронштадт уже давно обнимает густая темь.
Но для него, для Попова, день еще не окончен — служебный день. Ему еще нужно успеть немало. И подготовиться к чтению лекций на завтра. И подготовиться к практическим занятиям. И подготовить приборы, и подготовить демонстрацию опытов. Опытам придавал он большое значение. И был убежден, что нет более верного средства ввести слушателей в теоретическую сущность явлений, чем хорошо поставленный опыт. За показаниями простого гальванометра или за действием якоря динамо приучал он видеть проявления основных физических законов. Он никогда не жалел времени на нужную для этого подготовку, по многу раз проделывая репетиции опытов, придумывая все новые, оригинальные методы показа. В нем развивалась эта жилка, привитая еще уроками университетского кудесника Лермонтова.
И нередко уж совсем поздно вечером разгибал он спину за лабораторным столиком с каким-нибудь налаженным наконец, как ему хотелось, опытом. Завтра он продемонстрирует его на лекции, как бы играючи, в течение пяти минут. А на это уходили накануне поздние вечерние часы. Ничего не поделаешь — служба! Служба как он ее понимал. Лишь после всего он мог уделить внимание тому, ради чего он избрал для себя и этот остров, и эту школу, спрятанную на острове, — своей научной работе. Изучение физики, ее теоретических основ. Короткие часы, оставшиеся среди других обязанностей. Служба!
Закрываются наконец за ним двери Минного класса. Кронштадтская ночь провожает его усталые шаги.
Прошло несколько лет с тех пор, как он стоял, юный университетский питомец, перед зданием класса, готовясь в него войти. А как изменилось с тех пор его положение! Он уже не начинающий ассистент, только пробующий свои силы. Он уже преподаватель, читающий здесь самостоятельный курс лекций. Курс практической физики — один из главных предметов. У него теперь свой помощник — ассистент Николай Николаевич Георгиевский, исполнительный помощник и к тому же серьезный, думающий физик. Они вместе теперь проводят дни в этих двух длинных комнатах с высокими окнами, владея всем этим сокровищем аппаратов и приборов, расставленных по столикам и шкафам, что именуется физическим кабинетом.
Да, именно сокровище для всякого, кто любит со всем этим возиться и не может видеть равнодушно какой-нибудь новенький вольтметр или, скажем, электрофорную машину. Кабинет Минного класса обставлен далеко не бедно. Да еще пополняется своим особым путем. Кто-нибудь вернется из плавания, военно-морской атташе отслужит где-нибудь в Европе и привезет, по флотской традиции, в подарок Минному классу новенький инструмент, редкий ценный прибор. И Попов принимает еще одну драгоценность в свое кабинетное хозяйство.
Он и сам нередко берется за изготовление какой-нибудь новинки, чтобы продемонстрировать ее поскорее своим слушателям. Это бывает нелегко. В Минном классе, да и вообще в Кронштадте нет нужных мастеров по тонким приборам, кому можно было бы все заказать. И он сам, Попов, становится тогда то слесарем, то механиком или токарем по дереву, по металлу. Несмотря на свои слабые легкие, он освоил даже искусство стеклодува, выдувая на пламени горелки нужные ему трубочки и сосуды. А затем опять переход от черной мастеровой работы в область чистой теории. Принципиальные основы физики, электричества. Вот тут же, в конце кабинета, стоит его небольшой письменный стол возле окна, и, когда он сидит, задумавшись над книгой или журналом, глядя прямо перед собой, взор его невольно скользит по деревьям сада там, за окном, по дорожкам с фонтанчиком, и видит беседку с плоской крышей, ту самую, что заметил еще в первый день своего приезда сюда, в Минный класс.
Да, он нашел здесь то, что искал. Тихий уголок для работы. Уединенный, но не оторванный от остального мира науки. Библиотека Минного класса получает довольно много книг, специальных журналов, и он, оставаясь на острове, может все-таки обозревать обширное поле исследований. Что там совершается в университетах и в академиях, в лабораториях Петербурга, России, Европы?
Сфера деятельности его постепенно раздвигается, перешагивая и за стены Минного класса. Его пригласили еще читать курс лекций в Морском инженерном училище, тут же, в Кронштадте. Работы прибавилось. Ему приходится часто выступать с публичными докладами о достижениях науки и техники перед кронштадтской интеллигенцией,
