Анатолий Бышовец - Не упасть за финишем
В 1964 году я уже фактически мог считать себя обладателем Кубка СССР. Помню, в Фергане после моего удара мяч добили в сетку, мы выиграли, а потом победили и в турнире. Но не слишком ли гладко с самого начала шла моя карьера? Я бы не сказал. В 1964 году не хватило одного матча в Кубке, чтобы получить звание мастера спорта. В 1966-м я мог стать лучшим бомбардиром чемпионата СССР, имея на счету 19 мячей, но Маслов и на этот раз не выпустил меня в нужный момент на поле, ибо «нужный» момент оказался в последнем туре, когда мы играли с одесским СКА, и та игра ничего не решала. Волей тренера я остался на лавке, а потом узнал, что тбилисский динамовец Датунашвили, у которого было на тот момент на счету лишь 15 голов, спокойно забил 5 мячей кутаисскому «Торпедо». Зачем Маслов так поступал? Он не хотел, чтобы я сразу, в юном возрасте «проглотил» всю славу. Не хотел, чтобы я остановился на достигнутом, повторив ошибку Стрельцова…
Много мне дало выступление за юношескую сборную СССР, в которой подобралась сильная компания. Например, на поле я выходил с Банишевским, человеком, к которому никогда не относился как к конкуренту. В жизни душа нараспашку, во время матча он был нацелен на ворота, как наконечник копья, вся его игра была на опережение. До сих пор считаю, что это лучший игрок Азербайджана всех времен. Там же был прекрасный вратарь Крамаренко, один из лучших диспетчеров страны Мунтян. А тренировал нас олимпийский чемпион Алексей Парамонов. Мы ездили на серьезные турниры, например в Сан-Ремо, получая возможность играть со сверстниками из «Милана», «Ювентуса» и прочих выдающихся клубов. В начале 60-х выиграли этот турнир, и ощущения от поездки в целом были незабываемые. Причем я получил приз лучшего игрока, а Банишевский стал лучшим бомбардиром. Приобретенное в юношеской сборной умение выдерживать конкуренцию, победы над серьезными соперниками помогли мне адаптироваться во взрослом «Динамо».
Там надо было не только хорошо играть в футбол, но и грамотно поставить себя в команде. Проявлять уважение к старшим и в то же время отстаивать себя, собственную индивидуальность. Когда начинаешь подстраиваться, а не конкурировать - это плохо. Мне кажется, я справился. Причем огромное спасибо тренеру Маслову, который помог мне сохранить лучшие мои индивидуальные качества - обводку, умение остро сыграть.
Быть может, именно техника, дриблинг, и есть самая важная вещь в футболе - обводя игрока, создаешь проблему для всей оборонительной системы соперника. Того, кто тебя обыграл, нужно встречать, а значит, освобождать пространство, менять структуру расположения игроков, и, в конце концов, вся оборона начинает рваться. Синхронно перемещаться защитники не могут, тем более что есть опасность того, что дриблер на ходу обыграет сразу и второго.
Да, существуют современные требования, и от них никуда не деться. Необходимо сочетать индивидуальные действия с командными, и я рад, что в 2007 году это удалось постичь Сычеву. Он очень сильно прибавил, и, начиная с апреля, когда «Локомотив» играл вариант с тремя форвардами, Дима перестроился и начал действовать очень разнообразно. И совершенно по-другому стал выглядеть.
* * * Противоречий с тренерами я, как любитель импровизации на поле, избежать не смог. При схеме «дубль вэ», иначе 3 + 2 + 5, я играл инсайда и на этой позиции постоянно забивал голы. Я обладал даром появиться в трудной игровой ситуации и решить эпизод самостоятельно. Если умеешь это делать, то становишься лидером, начиная со двора и заканчивая взрослой командой. У тебя есть собственный стиль, как, например, у Вагнера Лава или Кержакова. Бывают игроки, которые ответственность на себя берут, и те, кто ее на других перекладывает. Я представлял собой пример футболиста первого типа.
Многие преувеличивают значение фразы моего детского тренера Фоминых, который якобы сказал, что наставники не знали, что со мной делать, не знали, как заставить Бышовца играть в коллективный футбол, и вроде даже хотели отчислить меня. Это явное преувеличение. Как можно было отчислить капитана команды и лучшего бомбардира?! Для моих тренеров главное было - сохранить изюминку игрока. И с Фоминых у меня складывались прекрасные отношения. И далеко не всегда моя тяга к индивидуальным действиям вызывала негативную реакцию. В Париже во время игры со сборной Франции кричал мне: «Быш, я тебя прошу, покрути им позвоночники, покрути!» И я покрутил. После чего меня газеты и назвали «парижским мальчиком». А в Гаграх на сборе в 1966 году я из баловства обвел всех защитников, потом стал издеваться над вратарем: раз уложил его на землю, второй… И Маслов кричал с бровки: «Ну хорошо, давай еще меня обведи!»
Конечно, проблемы с тренерами иногда возникали, потому что в некоторых случаях моя индивидуальная игра шла в ущерб командной. Мой стиль, конечно, нравился публике, хотелось проявить этакое ухарство, что, кстати, делал и Месхи. Были и другие примеры: играли как-то с уругвайским «Пеньяролем», так того, что творил футболист по фамилии Спенсер, я в своей жизни не видел. По своим движениям он напоминал гепарда - настолько быстро и легко бежал, что мы смотрели как завороженные.
Поездки по миру вообще были очень полезными в плане впечатлений, хотя сборная путешествовала в откровенно нищенских условиях - получали по 80 долларов за страну, не за матч! В итоге набирали по 4- 5 выездов, чтобы к концу года хоть более или менее неплохо себя чувствовать. Зато играли с сильными командами, получали опыт, возможность знакомиться с разными стилями, выдающимися игроками. Интересно было и смотреть по сторонам, причем помню, как испытывал чувство глубокого стыда за то, что я, только что позавтракавший, выходил из гостиницы и видел сидящих у входа ребятишек, грязных, оборванных и голодных. Их было много, и они специально караулили, в надежде на то, что кто-нибудь даст им пару песо. Я дал десять, после чего мог забыть о том, чтобы спокойно пройтись по городу. Дети следовали за мной, не давая ступить ни шагу. В конце концов, пришлось в дальнейшем покидать отель черным ходом.
И там же в Уругвае со мной произошел трагикомичный случай, но уже на футбольном поле. Обвел нескольких игроков, ворвался в штрафную и начал обыгрывать вратаря, бросившегося мне в ноги, повернувшись лицом уже к своим воротам. Осталось только с разворота поразить пустую рамку, что я и попытался сделать, хотя видел набегавших ребят - Стрельцова и Численко, которым не составило бы труда поразить цель, откати я им. Бью вроде бы наверняка, но мяч оказывается на кочке и летит выше ворот! Те - в крик, чуть ли не с кулаками на меня набрасываются: «Почему нам не оставил?!» - «Да ворота пустые были, сам бы забил, не понимаешь, что ли, - кочка?!» Так же, с перебранкой, отправились в раздевалку. И вдруг Стрельцов успокаивается и говорит Численко: «Да ладно, Быш бы мне отдал…» Но мы продолжали спорить. Наконец появился Якушин: «Не понимаю, что вы спорите…» Я ему: «Михаил Иосифович, в этой ситуации зачем отдавать?! Пустые ворота были! Это случай, что мяч на кочку попал!» Тот отвечает: «Подожди: ты забил? Нет. Значит, ты неправ. Почему споришь?»
У меня у самого как у тренера было много таких ситуаций. Но не помню, чтобы я предъявлял какие бы то ни было претензии к промахнувшимся игрокам. Похожий эпизод был у Олега Протасова в гостевом матче с Италией в 1990 году, но я ничего не говорил ему, потому что понимал, что проблема промаха - это миг, подход к мячу, определенное состояние на долю секунды, динамика, неровность поля, быть может…
Понимание этого всегда сдерживало меня от подобной критики. Конечно, эмоции есть эмоции, и приходилось всплескивать руками - ну как же в такой ситуации не забить! Но свой опыт помогает анализировать, понимать, что в той же концовке матча, когда нарушается структура движения и не хватает координации, концентрации, вероятность промаха увеличивается. Тренируется ли этот элемент? Все-таки да. Тренировочные занятия всегда должны быть максимально приближены к игровым условиям. Но не стоит забывать о главном: никакая тренировка, никакой товарищеский матч нельзя сравнить по психологическому напряжению с официальными встречами. Здесь уже правят бал психика, давление, нервное напряжение, чувство ответственности. И для многих талантливых футболистов именно это стало большой проблемой. Они не смогли заиграть на высоком уровне.
Мне приписывают фразу в адрес Сычева после какого-то неиспользованного им голевого момента: «Дима, ты не мог забить или не хотел?» Не думаю, что я на самом деле так сказал: слишком много вранья было вокруг моей работы в «Локомотиве». Вообще, у Сычева существует, как и у многих нападающих, определенная игровая проблема: он не доигрывает эпизод до конца и в последний момент теряет концентрацию. Мы с Димой много над этим работали, но есть еще психология и тактика удара. Если выходишь к воротам под углом, то нужно закручивать мяч далеко от вратаря. Так, как делает Анри или делал Бергкамп. Это - вопрос школы. Задача бьющего - поймать голкипера на движении. Точно так же, как при обводке поймать защитника на опорной ноге. В этом и есть вся сила, но далеко не у всех так получается.
