Николай Ясиновский - Железная правда «Русского кошмара». Часть вторая
– Став президентом федерации, я надеюсь получить материальные, политические или иные блага.
Напротив, все говорят:
– Я с этого ничего не имею.
Спрашивается, если ты ничего не имеешь, то что ж так держишься за это кресло? Мне могут сказать: «Любовь к своему виду спорта». Я согласен, но любовь когда-нибудь проходит, и остается привычка быть во главе. И поверьте мне, я видел эту «любовь» в Московской федерации перед выборной конференцией, когда тебе звонят и спрашивают: «А за кого ты будешь голосовать и почему?» И это вопросы не просто так, лишь бы спросить… Я видел подхалимство членов Федерации, которые голосуют за того или другого с целью получить какую-либо должность. Кто из вас будет отрицать, что должность президента федерации дает возможность на халяву съездить за границу, быть поближе к губернатору, к мэру или к какому-либо региональному или городскому чиновнику? Обрасти хорошими и могущественными связями и знакомствами в наше время, да и во все времена, считалось не только престижным, но и выгодным делом. И еще о выборах, интригах и любви. Неужели вы думаете, что ваши депутаты российской Думы пускаются во все тяжкие перед выборами из любви к своему народу? Неужели вы считаете, что все наши депутаты хотят таковыми стать ради одной цели – защитить права и свободы своих избирателей, не щадя живота своего? Уверен, вы так не думаете… Так неужели у тех, кто стремится стать во главе спортивной федерации, желание основывается только на любви к спорту и на том, чтобы защищать права своих спортсменов? Я прекрасно помню, как наши высокие чиновники от спорта «защищали» своих спортсменов на зимних и летних Олимпийских играх. Я прекрасно помню, как Хоркиной установили коня не по уровню, как давали две золотые медали фигуристам, как занижали баллы Немову за его великолепно выполненную программу, как нагло засуживали наших легкоатлетов, а биатлонисток снимали с дистанции перед самым началом старта. Все это я прекрасно помню, но помню и то, как наши чиновники только и делали, что бестолку трепали своими языками, иногда даже угрожая всем и вся, а в конце концов жевали сопли. Вот поэтому я всегда был и остаюсь просто спортсменом, чтобы быть подальше от всех этих интриг.
* * *
Продолжу о своей карьере в бодибилдинге. Начиная с самого начала и до ее завершения я ни разу не опускался ниже 3-го места ни в одном из любительских или коммерческих турниров, за исключением чемпионата Европы в г. С.-Петербурге, но об этом я уже писал. Да и то 6-е место было призовым. Я также ни разу не выскакивал за призовое место в профессиональных соревнованиях. Могу с полной уверенностью говорить, что каждое мое выступление, каждый выход на сцену, даже если он был всего лишь показательный, сопровождался восторженными откликами в прессе и ошеломляющей поддержкой в зале. Не совру, если скажу, что многие зрители ходили «на меня», а не на соревнования. Почему это происходило? Это сложение множества факторов. Один из них то, что я был огромен в своих размерах для 80-х. В 90-х – для 90-х. Не путайте с «самым огромным». Были и побольше меня, но и жира в них было в 2—3 раза больше. Я никогда не имел выше 12% общего жирового коэффициента, даже при весе 117 кг. Вторым фактором моего успеха было то, что я делал свою фигуру не только для себя, но и для тех, кто будет приходить и смотреть меня из зала, – для зрителей. Третье слагаемое – это подбор музыки, под которую выступал. К музыке я вообще подходил очень и очень серьезно. Мелодия или песня должна была не просто мне понравиться. Мне много разных песен и мелодий нравится. Но это должна быть такая композиция, от которой с самого первого прослушивания мурашки по коже бегут и моментально в голове возникает образ того, как я должен под нее позировать. Но это только 50%. Остальная часть – это то, что эта музыка должна также заводить и зрителей, как и меня, с самых первых нот. Только после этого мелодия входила в мою фонотеку. Четвертое – у меня был свой стиль, свой образ позирования. И я его создавал себе сам. Это был собирательный образ. Чтобы добиться идеального варианта, я на протяжении 365 дней в году следил за тем, как я питаюсь и что я ем. Моя генетика тоже мне в этом помогала. И последнее. Я всегда выходил на сцену, как в первый и последний раз. В первый раз культуриста ведет на сцену тот огромный выброс адреналина, который появляется от волнения перед публикой в зале, которая тебя сейчас увидит, и от радости, что перед ней впервые будешь выступать. В последний раз – когда культурист понимает, что больше никогда не выйдет на сцену, а поэтому хочет показать себя так, чтобы всегда помнили. Как вы заметили, 4 из 5 факторов завязаны на зрителях. И это то, чего не хватает у 95—97% нынешних культуристов. Пренебрегать, недооценивать роль зрителей недопустимо! Они очень чутко реагируют. Именно поэтому одних они помнят всегда или очень долго, а других забывают сразу после окончания соревнований. Возвращаясь к музыке, очень хотелось бы выделить таких выдающихся культуристов, как Саня Вишневский, позирование которого я не просто любил, я им наслаждался. Это был настоящий артист на сцене, с ярким, самобытным образом и харизмой. Так вот, хочется сказать много добрых и лестных слов Дмитрию Голубочкину, который также имел свое незабываемое лицо на сцене. Очень хорошее позирование и у Александра Федорова. Видно, что очень многое он взял от Александра Вишневского. Но то ли он сам, то ли Саша добавили в его позирование то, что присуще именно Александру Федорову. Хочется вспомнить и Александра Васина, с которым мы вместе выступали. Это был еще один кудесник подиума культуризма. Меня часто очень разочаровывают произвольные программы нынешних бодибилдеров. Создается впечатление, что, выходя на сцену, они думают о том, как бы побыстрее уйти за кулисы. Некоторые за одну минуту успевают показать по 30 различных поз. Вроде, много, но при этом впечатление такое, что человек просто махал руками по воздуху, ничего толком и не показав, и ни в одну позу не вложившись до конца. Иногда так и хочется крикнуть из зала: «Ребята, а когда мышцы будем напрягать?» Складывается впечатление, что никому из них и в голову не приходит создать свой неповторимый образ на сцене. Что же касается музыки, то и в этом, видимо, никто из нынешних спортсменов не утруждает себя. Часто видишь, как культуристы и музыка – две разные половины. Тот, кому по фактуре положена тяжелая музыка, позирует под классическую. Одному хорошо бы сделать «произволку» под медленную, а он позирует под поп-музыку. Однажды я попытался изменить такую ситуацию в сборной Москвы. Но очень быстро понял, что никому это не надо. Каждый считал себя профессионалом, который знает весь букварь культуризма. А иногда я ловил взгляды, которые как бы говорили: «Слышь, что ты пристал со своими советами, я и без тебя все знаю. И вообще, кто ты такой, чтобы мне давать советы?! Ты уже не в моде и для меня – не авторитет».
Конец ознакомительного фрагмента.
