Антон Макаренко - Педагогическая поэма. Полная версия
Описать Ваше пребывание в Куряже я не решился, это значило бы описывать Вас, для этого у меня не хватало совершенно необходимого для этого дела профессионального нахальства. Как и мои колонисты, я люблю Вас слишком застенчиво.
Третью часть пришлось писать в тяжелых условиях, меня перевели в Киев помощником начальника Отдела трудовых колоний НКВД…
Работа у меня сейчас бюрократическая, для меня непривычная и неприятная, по хлопцам скучаю страшно. Меня вырвали из коммуны в июне, даже не попрощался с ребятами.
Дорогой Алексей Максимович! Большая и непривычная для меня работа «Педагогическая поэма» окончена. Не нахожу слов и не соберу чувств, чтобы благодарить Вас, потому что вся эта книга исключительно дело Вашего внимания и любви к людям. Без Вашего нажима и прямо невиданной энергии помощи я никогда этой книжки не написал бы…
У меня сейчас странное ощущение. Работа окончена, но остались уже кое-какие навыки письма, кое-какая техника, привычка, к этой совершенно особенной, волнующей работе.
А в то же время я вдруг опустошился, как будто всю свою жизнь до конца выложил, нечего больше сказать.
Я очень хочу надеяться, что Вы не бросите меня в этой неожиданной пустоте…».[41]
Ответ А. М. Горького был замечательным:
«Дорогой Антон Семенович – третья часть “Поэмы” кажется мне еще более ценной, чем первые две.
С большим волнением читал сцену встречи горьковцев с куряжцами, да и вообще очень многое дьявольски волновало. «Соцвосовцев» Вы изобразили так, как и следует, главы: “У подошвы Олимпа” и “Помогите мальчику” – нельзя исключить.
Хорошую вы себе “душу” нажили, отлично, умело она любит и ненавидит…
Если Вас тяготит “бюрократическая” работа и Вы хотели бы освободиться от нее – давайте хлопотать. Я могу написать т. Б. или П. П. Постышеву, могу просить Ягоду, чтоб Вас возвратили к ребятам. Ну – что же? Поздравляю Вас с хорошей книгой, горячо поздравляю…»[42]
Это последнее письмо Горького к Макаренко было написано в Тессели, где в то время он жил и лечился. Письмо без даты, но условно можно указать 8 октября 1935 года.
25 октября Алексей Максимович написал благодарное письмо редактору «Поэмы» Елене Марковне Коростелевой: «Уважаемая Елена Марковна – разрешите сердечно благодарить вас за работу по чтению и правке рукописи Макаренко. Меня так утомляет чтение рукописи, что я все хуже вижу ошибки авторов. Я очень рад, что Вы так удачно почистили высокоценную работу Макаренко, и усердно прошу Вас исправить нелепости текста, отмеченные Вами. Сам я, не имея рукописи пред глазами, мог только выбросить подчеркнутое Вашей рукою, а это едва ли правильно. Будьте здоровы и еще раз – спасибо. М. Горький».[43]
А. М. Горький умер 18 июня 1936 года. В 1938 г. не стало П. П. Крючкова и М. С. Погребинского – людей, которые по просьбе Алексея Максимовича помогали Антону Семеновичу Макаренко. История создания «Педагогической поэмы» подошла к концу.
* * *При жизни А. С. Макаренко «Педагогическая поэма» издавалась по частям в горьковском альманахе, а также отдельными изданиями, в том числе и на украинском языке. После смерти педагога «Поэма» была опубликована в 1-м томе первого (1950–1952) и второго (1957–1958) Академических Собраний сочинений А. С. Макаренко в 7 томах. Во всех публикациях «Поэма» подвергалась цензурным и редакторским сокращениям и изменениям текста.
В 2003 г. читатель впервые смог прочитать педагогический роман-поэму в восстановленном виде.[44] Основой для восстановления текста послужило издание «Педагогической поэмы» во втором семитомном академическом издании сочинений А. С. Макаренко (1957–1958 гг.), по которому в течение полувека переиздавалась «Поэма» и по которому она вошла в третий том Педагогических сочинений А. С. Макаренко в 8 томах (1983–1986 гг.).
В заключение приведем первый отклик прессы на новое издание «Поэмы» (2003 г.). В 2012 г. в 10-м номере журнала «Нарконет» Лина Тархова опубликовала следующую статью-интервью с составителем.
«В нашей редакционной библиотеке появилась новая книга – “Педагогическая поэма” А. С. Макаренко. Почему мы рассказываем об этом читателям? Что это за событие – выход очередного издания известной книги?
Но это именно событие. Впервые педагогический бестселлер, как назвали бы его сегодня, издан без купюр. Увидев этот том, вы бы не узнали в нем “Поэму”: та, всем привычная, не толстая и не тонкая книга среднего объема. Этот том с трудом удерживаешь в руках, так он велик.
Неужели Макаренко, несмотря на мировую известность (его книги переведены на большинство существующих языков, только в США к 1990 г. вышло восемь изданий, в Испании – семь), урезали, сокращали, подвергали жесткой цензуре?
Принято считать, что советская власть Макаренко оценила, воздала ему должное. Однако отношения с властью великого педагога, который честно писал в автобиографии: “Политические убеждения – беспартийный”, были непростыми. Человек, сумевший сотни беспризорников, воришек и бродяг воспитать достойными гражданами, не укладывался в габариты, очерченные “педагогическим Олимпом”, как он это называл.
Чиновники “народного образования” откровенно боялись его независимости в работе, смелости и размаха. Однако замолчать педагогический подвиг Макаренко было невозможно. Власть поступила с ним хуже – превратила в идола. Интерес к живому человеку, его идеям угас. “Педагогическая поэма” продолжала издаваться, но – примечательная подробность – каждый раз с новыми сокращениями. У каждого издателя были свои страхи по отношению к Макаренко.
Реконструкция полного текста длилась много лет. В новом издании восстановленные купюры выделены курсивом. Проделана огромная, тончайшая работа. Рассказать о ней мы попросили человека, без которого эта книга, скорее всего, не увидела бы света: доктора педагогических наук, ведущего научного сотрудника Института семьи и воспитания РАО Светлану Сергеевну Невскую.
Работа была завершена не благодаря, а вопреки всем обстоятельствам – и организационным, и материальным. Институт, в котором работает Невская, без конца реформируется, меняет названия и направления, и сегодня его судьба внушает тревогу. Только чувство ответственности, свойственное истинному ученому, могло дать силы довести многолетнюю работу до финала. Невская – составитель, автор вступительной статьи, примечаний и комментариев.
– Светлана Сергеевна, насколько интересной для вас была эта работа?
– Даже для меня, макаренковеда, одним из главных открытий в ней был масштаб личности Макаренко, о котором большинство имеет очень узкое представление. Макаренко мы не понимаем, в первую очередь оттого, что не знаем. Чтобы понять, нужно до этой вершины дорасти. Смотрите – в 17 лет он стал учителем и всю жизнь учился. Великолепно знал педагогов прошлого – Песталоцци, Руссо, Ушинского… В подлинниках, а не в изложении прочитал Ключевского, Костомарова, Соловьева, Петражицкого. Знал историю, социологию. Писал в автобиографии: прочитал все, что есть на русском языке по психологии.
Это был, пользуясь выражением Горького, человечище. Не знаю, что с ним стало бы, если бы он не умер в 1939 г… На грустные мысли наводит судьба его приемного сына Льва Салько. Он работал в ЦАГИ. Однажды познакомился с молодыми сотрудницами посольства США, и это в дальнейшем, после войны, стоило ему работы и званий. А он был герой, вынес знамя своей части, выходя из окружения. Но кто-то не забыл о неосторожном знакомстве. Салько запретили работать по профессии. Его спасло то, что в колонии Макаренко он получил третий разряд токаря – токарем и стал работать. Умер молодым, не дожив до пятидесяти лет.
– Как велась работа над реконструкцией полного текста?
– В 1981 г. была создана группа по восстановлению всех текстов Макаренко по архивным и прижизненным источникам.[45] Возглавить группу предложили мне. Однако молодые сотрудники категорически отказывались от подобной работы. Возможно, слишком много времени требовала работа в архивах. Все годы моим единственным помощником по работе в архивах был молодой талантливый сотрудник лаборатории теории и методов воспитания, которого даже не освободили от текущей работы в лаборатории.
За основу мы взяли издание «Педагогической поэмы» 1957 г., считавшееся каноническим. Это был контрольный вариант. А дальше были подняты все сохранившиеся рукописи, рабочие документы. Работали по расклейке. Чтобы не запутаться в огромном количестве материалов, была создана специальная знаковая система. Каждый восстанавливаемый фрагмент перепроверялся по всем источникам.
Но, разумеется, эту огромную работу не смогла бы проделать только специально назначенная группа. Неоценимую помощь оказали нам ученые, уже ушедшие из жизни. Это профессор, доктор педагогических наук Игорь Александрович Невский, который высоко оценивал педагогический и человеческий подвиг Макаренко и предлагал создать международную научную лабораторию по изучению методов А. С. Макаренко. Это тогдашний президент Академии педагогических наук СССР Михаил Иванович Кондаков, главный редактор восьмитомного издания произведений Макаренко. Это академик, доктор психологических наук Василий Васильевич Давыдов, который планировал создать лабораторию по изучению наследия Макаренко в РАО.
