Отто Коцебу - Путешествия вокруг света

С неописуемой живостью он настоятельно требовал чего-то от меня, но никто не мог понять, чего он желал; наконец, он наименовал всех своих спутников, самого себя и устремил на меня вопросительный взор; тогда мы догадались, что ему хотелось знать мое имя. Рарик весьма обрадовался, увидев, что мы его поняли, и потом назвал себя моим именем, а мне дал свое, стараясь узнать, доволен ли я этим. Так как обычай размена имен при заключении дружественных союзов на островах Южного океана был мне известен, то я охотно принял его предложение и теперь именовался Рарик, а он, не умея правильно произнести мое имя, называл себя Тотабу.

Его товарищи разменялись между тем именами с учеными, и наши отношения стали гораздо искреннее. Теперь снова начались исследования Тотабу: он весьма много занимался моим ружьем, употребление которого, однако, я не отважился показать; одежда наша была предметом величайшего любопытства, а башмаки вызвали непомерный смех, особенно когда один из дикарей, надев их и сделав первый опыт ходьбы, свалился.

Они пришли в величайшее удивление, когда я, скинув с себя куртку, показал им руку: белый цвет тела привел их в такое изумление, что громкие восклицания «О…о!» не прекращались. Все подаренные Рарику сокровища носил он при себе, тщательно завернув в пандановые листья; иногда он раскрывал их, чтобы полюбоваться и поспешно что-либо порезать ножницами, но вслед за тем опять прятал. Маленькое зеркальце беспрестанно держал он в руках, поминутно поглядывая в него, а иногда и своим путникам позволяя смотреться; эти же тогда поспешно хватались за зеркало, надеясь поймать свои отражения. Между тем к острову привалили лодки Рарика; он просил меня прибыть в его жилище, показывая на О; мы условились, что он поедет вперед, а мы отправимся вслед за ним на наших судах.

В 4 часа мы пустились в путь, я правил к лежащему на NО высокому острову, который решил исследовать, поскольку его высота по сравнению с прочими островами казалась примечательной. Через час мы достигли его, но долго не могли отыскать места для привала, поскольку остров окружен рифами, и были вынуждены пройти в брод по колена. Этот остров почти такой же величины, как тот, от которого мы отплыли, но очень мало покрыт землею, а больше громадными коралловыми камнями, беспорядочно нагроможденными и, по-видимому, силой туда брошенными, что могло последовать во время жестокого шторма от N. Несмотря на недостаток земли, между камнями укоренились деревья, которые по высоте и толщине не уступают нашим древнейшим дубам и некоторым образом на них походят.

Так как у этого острова нашлись весьма удобные для якорного стояния места, то я отменил свое намерение посетить Рарика в его жилище, ибо теперь надеялся проникнуть на самом «Рюрике» до конца группы; поэтому, чтобы не терять времени, немедленно отправился в обратный путь, наименовав этот высокий остров Птичьим. К NО от него простирался длинный риф, в конце которого был виден берег; во время нашего плавания заметили мы только малое число коралловых мелей. Между тем Рарик ушел от нас так далеко, что его суда были едва видны на горизонте; мы поставили паруса и, пользуясь свежим ветром, благополучно прибыли к вечеру на корабль.

17-е число мы употребили на приготовления к предстоявшему плаванию; к вечеру ветер повернул в первый раз со времени нашего пребывания здесь к NNO. Мы желали только, чтобы он продолжался и на следующий день и тем самым облегчил бы нам плавание к О.

Наблюдения, сделанные в гавани Рождества: среднее из ежедневных наблюдений определило широту нашего якорного места 9°32'36'' с., среднее из множества взятых в разные дни расстояний Луны от Солнца определило долготу 169°53'10'' в. Склонение компаса – 11° О. Наклонение магнитной стрелки – 17°55'.

6 января, в день, когда мы достигли якорного места, наши хронометры, переведенные по последневзятым лунным расстояниям, показывали следующую долготу: хронометр Варрода – 169°46'30'' в., хронометр Гардиев – 169°53'12'' в.

18 января ветер дул умеренный от NNO. Мы снялись с якоря и в 6 часов утра были уже под парусами. Так как сегодня ветер позволил взять курс вдоль острова, то мы благополучно избежали коралловых мелей, которые при нашей первой попытке причинили такой страх. Спустя почти 3 часа мы находились у одиннадцатого острова; тут ветер зашел к NО и заставил лавировать; у тринадцатого острова наше плавание стало опасным, мы опять были окружены коралловыми мелями, но погода была ясная, да и мы уже приучились спокойно взирать на эти опасности, притом заблаговременно предостерегались с салинга; хотя беспрестанные повороты корабля и утомляли людей, однако надежда достичь намеченной цели воодушевляла нас. Мы уже в полдень находились против Птичьего острова.

Самая большая глубина, найденная в середине круга островов, составляла 31 сажень; грунт состоял из живых кораллов, обломки которых вытаскивались лотом; вблизи одного рифа глубина была от 10 до 20 саженей, а грунт состоял из мелкого кораллового песка. В 4 часа пополудни мы находились у семнадцатого острова, образующего самую северную оконечность всей группы, в 3/4 мили от него бросили якорь на 15 саженях глубины, имея грунт из кораллового песка. Здесь стояли мы, как в самой лучшей гавани, ибо были совершенно защищены от N до О, а вода была гладка как зеркало. Мы могли обозреть теперь всю восточную часть группы, состоящую из множества малых, близко один подле другого лежащих островов, которые, начиная от семнадцатого, принимали направление к SO.

Труды наши были вознаграждены, ибо мы достигли цели; теперь уже нетрудно было продолжать дальнейшее исследование цепи, взяв курс к SO. Семнадцатый остров, который немного больше Козьего, отличался густой растительностью и высокими деревьями, между которыми было особенно много кокосовых. Мы видели много хижин: люди прогуливались по берегу и удивлялись, как казалось, нашему кораблю; несколько лодок шло на парусах к SO, другие возвращались оттуда, и нам казалось, что мы теперь находимся в населенной части группы. Одна лодка под парусом подошла к нам, и один из спутников Рарика, которого я тотчас узнал, доставил мне несколько кокосовых орехов, беспрестанно повторяя: «Рарик! Тотабу! Айдара!» Радость его увеличилась, когда я подарил ему немного железа, но ни он, ни кто-либо из его товарищей не отважился взойти на корабль.

Я велел снарядить одну шлюпку, чтобы естествоиспытатели могли исследовать остров: дикари поплыли вместе с ними. Я хотел завтра остаться на этом месте, чтобы определить с большей точностью его положение астрономическими наблюдениями. Расстояние от гавани Рождества досюда составляло по прямой 20 миль. К вечеру наши ученые возвратились, весьма довольные ласковым приемом островитян, которых они видели всего только 30 человек. Один старик, казавшийся, судя по его убору, начальником, потчевал Шамиссо, в доказательство своего доброго расположения, кушаньем недурного вкуса, состоявшим из смеси раздавленных пандановых и хлебных плодов.