Анатолий Терещенко - Женское лицо СМЕРШа

— Пропуск будет на вас заказан в бюро пропусков, — Князев сообщил ему адрес бюро.

Прикупив продуктов, Виктор возвратился в Крюково, чтобы на утро снова посетить Москву.

— Ну, что сказал Князев? — поинтересовалась Лида.

— Завтра он меня ждет.

— Отлично. Может, предложит что-нибудь рядышком.

На следующий день ровно в 9.00 он уже был в бюро пропусков, где получил разрешение посетить чекистский штаб. Позвонил Петру Викторовичу.

В ответ коротко, как выстрел:

— Я вас жду!

Нет, для Малоземова он показался настоящим Храмом разведки и контрразведки. Поднявшись на лифте, он нашел нужный кабинет.

— Товарищ полковник, капитан Малоземов по вашему приказанию прибыл, — четко представился офицер.

— Вот вы, какой товарищ Малоземов. Мне о вас много рассказывал Павел Федотович. Я хочу вам предложить службу в центральном аппарате ГУКР СМЕРШ. Вы согласны?

— Да! Сочту за оказание большого доверия ко мне.

Чтобы не последовало больного вопроса, он продолжил:

— Проблема с квартирой будет решена в течение месяца. Поездите с Крюкова. Пусть уж нас простит Лидия Федоровна. Сейчас пройдите к кадровикам и там они растолкуют, как дальше действовать…

Так капитан Малоземов Виктор Павлович стал сотрудником центрального аппарата военной контрразведки и столичным жителем. В обслуживание ему дали подразделения Генерального штаба НКО СССР.

Через месяц он перевез жену, которой тоже предложили продолжить работу в органах государственной безопасности, но в другом подразделении. Приказами запрещалась совместная служба в одном отделе.

Скоро ГУКР СМЕРШ НКО СССР прекратило свое существование и на его месте 15 марта 1946 года появилось новое, не менее грозное название ведомства — МГБ — Министерство государственной безопасности СССР, в котором пришлось Малоземову Виктору Павловичу дорасти до звания подполковника.

Чем же объяснялась смена вывески?

Эта реорганизация свидетельствовала о том, что после Второй мировой войны была окончательно утрачена перспектива «мировой революции». Просматривались признаки «холодной войны». Нужно было думать о безопасности страны. На МГБ СССР возлагались задачи охраны безопасности Советского государства от происков разведок империалистических стран.

Тяжело переживал он внезапный арест своего шефа по СМЕРШу и МГБ в 1951 году Виктора Семеновича Абакумова.

«Как же так могло случиться? — задавал себе вопрос за вопросом Виктор Павлович и тут же пытался на них ответить. — Кому он перешел дорогу? Шептунов из-за зависти и откровенных врагов заимел он много за войну и послевоенный период. Все дела делались и лепились по прямой указке из Кремля. При чем тут Абакумов. На него решили повесить всех собак. Но он мужик тертый и хваткий, не даст себя в обиду. Дай Бог, чтобы вернулся!

Сталин должен понять, что у него сейчас нет никого честнее, справедливее и преданнее, чем Виктор Абакумов. Неужели ему так шептуны застили глаза? Мнительность старого человека — всему вина!

Только так можно объяснить жесткую реакцию на рюминские наговоры».

Подполковник Малоземов был уволен из органов при новом правителе СССР Никите Хрущеве после задержания как очередного «врага народа» Лаврентия Берия летом 1953 года.

Уволили без пенсии как пособника Абакумова и Берии, предварительно арестовав и допросив по периоду его работы в центральном аппарате МГБ СССР.

Для сотрудников органов ГБ это были окаянные дни…

Пока Лида работала в органах госбезопасности, закончила заочно юридический институт, а Зина со своим мужем Вениамином Журавлевым все же завершили учебу в родном МИИТе и стали инженерами, а потом и ведомственными чиновниками.

Судьбы у мадонн СМЕРШа Лиды и Зины сложились удачными. Как потом, уже с возрастом, Лида Малоземова-Ванина признается своей подруге:

— Чего нам было жаловаться? С войны пришли мы с тобой непо-царапанными. С мужьями хорошими приехали. Вузы все закончили. Детки появились. Хорошие квартиры получили.

— Я согласна с тобой, только никак не пойму одного, зачем нужны были две войны?

— Какие?

— Внешняя и внутренняя, с врагом и с народом, — грустно заметила Зина. — Пока мы с тобой воевали, а потом служили и работали, голов насекли безвинных вон сколько. Сегодня уже не поймешь, где палачи, а где жертвы. Они периодически менялись и меняются ролями до сих пор. Война закончилась, а кровушка льется. Вся наша история — это история войн с народом вельмож, заброшенных на троны, где по наследству, где волей случая, где обманом и коварством.

Им всем хотелось спокойно сидеть на этих самых властных креслах и только наблюдать с кнутом или пряником, как трудятся их подданные, — развивала свою мысль железнодорожница.

— Наверное, Зина, тут фактор наших российских традиций. Страна великая, страна богатая, страна разношерстная. Желающих поживиться ее территориями, хоть отбавляй. Отсюда ЧК на чеку, — пыталась смягчить резкость высказанного подругой Лидия.

— Дорогая, ведь ты сама понимаешь, что я говорю не о том, что ты мне пытаешься сейчас втолковать. Я имею в виду продолжение курса на репрессии. Уже после войны много «дел» наделано. Сомневаюсь, что они чистые. Непокорно-справедливых били и при Иване Грозном, и при Петре Великом, и при политической никудышке Николае Втором, а потом — после революции и Гражданской войны. Ежовщину мы с тобой благополучно миновали, но она, как смола, прилипла к власти. Она в движении. Ее, как эстафетную палочку, подхватили новые политические бегуны и с настойчивостью на какую-то мнимую победу несут к очередному этапу. Скоро дождемся, что половина страны будет пилить лес.

Много писем я получила за это время от родственников из Ярославской области. Два моих брата сидят, за то, что ранеными попали в плен к немцам. За слова, за колоски, за картошку людей трамбуют в воронки. Запустение, пьянство, бандитизм, аморальность гуляют по стране. Где наша культура? Она, и только она может бурлацким способом подтянуть государственную ладью к глубокому руслу.

— А что ты хотела, чтобы после такого вулканического взрыва, каким мне представляется война, повсюду росла травка, были ухоженными грядки и клумбы, стояли добротные дома и в них жили поголовно счастливые бытом люди?

— Нет, я реалистка, но к этому надо стремиться не новыми «посадками», а спокойным созидательным трудом всего народа. Погубят страну грамотность без культуры, выпивка без закуски и власть без совести. Поднялась пена в обществе, развелось много дряни. Реальность бытия — духовный голод. Ты не чувствуешь этого? Помнишь у Маяковского: «Слава, Слава, Слава героям!!! Впрочем, им довольно воздали дани. Теперь поговорим о дряни!» — Зина слова поэта произнесла так громко, словно она их декламировала со школьной сцены или на уроке перед учительницей.