Леонид Млечин - Борис Ельцин. Послесловие

В марте олигархи, как их потом станут называть, а с ними и Чубайс встретились с Ельциным. Они говорили с президентом очень откровенно — прежде он таких речей в своем кабинете не слышал. Они прямым текстом сказали ему, что он проиграет, если не сменит свой штаб и стратегию предвыборной кампании. Ельцин слушал их скептически и в тот день ничего не сказал. Ему все это было неприятно. Он не привык к поучениям, не привык, что ему говорят о проигрыше. Кто эти люди? Что они понимают в политике? Почему он их должен слушать?

Ельцин все-таки реформировал свой избирательный штаб, который вместо Сосковца возглавил первый помощник президента Илюшин. Чубайс стал руководителем аналитической группы, а Игорь Малашенко, один из создателей телевизионного канала НТВ, руководил работой со средствами массовой информации. В аналитическую группу, которая разместилась в «Президент-отеле», вошел и Борис Березовский. Живейшее участие приняла дочь президента Татьяна Дьяченко.

Идея пригласить Дьяченко, как теперь говорят, принадлежит Валентину Юмашеву, который писал за президента книги и который со временем стал мужем его дочери. Во всяком случае, в ельцинской книге «Президентский марафон» написано именно так:

«Как-то раз ко мне в Барвиху приехал Валентин Юмашев. Я не выдержал и поделился с ним своими мыслями: чувствую, что процесс не контролирую, вижу по потухшим глазам помощников, в частности Виктора Илюшина, что ситуация в штабе день ото дня ухудшается и мы медленно, но верно погружаемся в болото. И судя по всему, штаб — сплошная склока, никакой стратегии нет, советский стиль общения, на собрания единомышленников совсем не похож.

— Нужен свой человек в штабе, — сказал я. Валентин послушал, покивал, задумался… Но кто? Кто это может быть?

— А если Таня? — вдруг спросил он».

В 1996 году задача Татьяны Дьяченко заключалась в том, чтобы мягко влиять на отца, убеждая его в правоте рекомендаций предвыборного штаба. Все это потом будет казаться заговором, гнусной махинацией, пренебрежением волей народа. Дескать, олигархи думали только о том, как сохранить свои деньги, нажитые преступным путем. Поэтому они купили средства массовой информации, а те обманули народ.

Уверенность противников Ельцина в том, что в 1996 году он одержал победу только благодаря умелой пропагандистской кампании, невольно отражает веру в тотальную пропаганду, во всемогущество телевидения, политической рекламы, умелого манипулирования мозгами. В то, что, если постараться, избирателя можно заставить проголосовать за что угодно.

Это не совсем так. Личный интерес олигархов совпал с интересами большей части страны. Прихода к власти Зюганова и его команды боялись и те, кто не нажил палат каменных.

Команда Зюганова жаждала реванша. Что касается духовной жизни страны, то коммунисты откровенно предупредили людей о своих планах и насчет цензуры, и многого иного. В 1996 году я работал в «Известиях», которые тогда никому не принадлежали, были совершенно независимы. Еще до начала избирательной кампании наш главный редактор твердо сказал на заседании редколлегии:

— Мы сделаем все, чтобы коммунисты не пришли к власти.

Таково было общее настроение журналистов — и газетчиков, и телевизионщиков. Ельцину вовсе не надо было их покупать. Все понимали, что с избранием президентом Зюганова закончится свобода прессы. Именно поэтому на выборах 1996 года многие говорили: лучше Ельцин со всеми его недостатками, чем Зюганов и его команда. Народу не продавали кота в мешке, как это произойдет на следующих парламентских, а затем и президентских выборах. Все знали, кто такой Ельцин и чего от него ждать.

Да и кандидата от коммунистов трудно было назвать обаятельным политиком, за которого хочется голосовать. Один немецкий журналист так отозвался о Зюганове: он похож на трактор «Беларусь» — неуклюжий, неповоротливый, зато ему износу нет. За плечами бесцветная карьера. Бюрократ средней руки. Когда Зюганов говорит, кажется, что ему так же скучно, как и слушателям…

Стратегия ельцинского штаба была очень простой. Люди должны понять, что они делают выбор не между двумя кандидатами, а между будущим и прошлым, между нормальной жизнью и возвращением к тоталитарному режиму.

Сам Ельцин должен был опровергнуть представление о нем как о больном и уставшем человеке. Ему предстояло объехать всю страну и повсюду демонстрировать динамизм и решительность, готовность решать любые проблемы. Страна должна была увидеть прежнего Ельцина. И Борис Николаевич старался быть прежним.

Георгий Сатаров:

— Когда надобно было решить практически невыполнимую задачу — победить на выборах при войне в Чечне, при низкой популярности, при неважном состоянии здоровья, он зарядился, настроился и был очень энергичен. Ему интересно было общаться со своим избирательным штабом, с аналитической группой. Такого неформального интеллектуального общения было в тот момент гораздо больше обычного…

Ельцин полностью подчинился советам и рекомендациям своего штаба. В каждой поездке по стране его сопровождали социологи, они сопоставляли настроения до и после появления президента. После одной такой поездки выяснилось, что рейтинг Ельцина не только не увеличился, но, напротив, упал.

Борису Николаевичу выложили на стол фотографии и показали: это была не предвыборная поездка, а какая-то начальственная инспекция — в центре президент, окруженный огромным количеством охранников, а где-то в отдалении горожане, которые пытаются услышать, что там барин говорит… А для сравнения вытащили его фотографии 1991 года, где Ельцин без всякой охраны — в окружении восхищенных избирателей.

Ельцин все понял и сказал Коржакову:

— Понял? Чтобы я вас в поездках больше не видел.

И охрана действительно не мешала ему работать с избирателями. А предвыборная кампания шла трудно. Когда Ельцин встречался с людьми, они часто говорили: надо кого-то помоложе избрать. Борис Николаевич должен был доказать обратное.

Мало кто знал тогда, чего это ему стоило. Знаменитые кадры, когда Ельцин, сбросив пиджак, танцует на сцене, будут потом показаны сотни раз.

Певец Евгений Осин вспоминал:

— Во время моего выступления он вдруг попросил, чтобы ему «подыграли что-нибудь такое», и совершенно неожиданно выскочил на сцену, повергнув в шок администраторов и охрану…

Больное сердце нельзя подвергать таким испытаниям. Но он хотел победить и ради победы готов был на все.

Борис Николаевич вернул себе симпатии тех избирателей, которые в нем успели разочароваться, но не стали ему врагами. Это как в семье — супруги ссорятся и все же надеются на возвращение былой любви. Ельцин словно проснулся, стал сильным и заботливым и смог вернуть эту любовь.