Леонид Млечин - Ленин. Соблазнение России

В Омске двух левых министров под дулами револьверов заставили подать в отставку, а третьего, несговорчивого, убили. Сибирское правительство возглавил правый эсер Николай Дмитриевич Авксентьев. Его предупреждали, что, поехав в Омск, директория «сунет голову в волчью пасть». Он ответил: «Надеюсь, волк подавится».

Чешские политики предложили Авксентьеву силами чехословацких легионов произвести полную «расчистку» Омска от всяких заговорщиков, атаманов и их высоких покровителей. Авксентьев отказался от помощи солдат-иностранцев:

— Я не хочу заводить собственных латышей.

А в Омске уже только и говорили, что о необходимости диктатуры:

«Наилучшей формой власти является не ответственный ни перед кем диктатор, который будет управлять Россией до полного водворения в ней порядка и лишь тогда сам созовет новое Учредительное собрание».

Военным надоело гражданское правительство. Они искали популярную фигуру и обратились к адмиралу Александру Васильевичу Колчаку. Вообще-то он собирался присоединиться к Деникину и направлялся на юг. В октябре 1918 года оказался в Омске. Ему предложили включиться в работу сибирского правительства и 4 ноября утвердили военным и морским министром. На банкете Николай Авксентьев провозгласил тост:

— Предлагаю выпить за наше блестящее прошлое и, надеюсь, блестящее будущее — за адмирала Колчака!

Барон Алексей Будберг, который станет в правительстве Колчака военным министром, записал в дневнике свои впечатления от адмирала: «Плотно сжатые губы с опустившимися углами и двумя глубокими складками, бледное исхудавшее лицо и остро блестящие глаза».

18 ноября омские офицеры свергли правительство и предложили Колчаку стать единоличным диктатором. Он объявил себя Верховным правителем России. Но адмирал совершенно не был готов к этой роли. Он оставался военным до мозга костей и не верил в демократию, парламент, законы.

«Что такое демократия? — задавался вопросом адмирал Колчак. — Это развращенная народная масса, желающая власти. Власть не может принадлежать массам. Решение двух людей всегда хуже единоличного. Двадцать или тридцать человек не могут вынести никаких умных решений, кроме глупости».

Колчак разогнал остатки Учредительного собрания. И совершил ошибку. Военный переворот в Омске настроил против него эсеров, которые призвали солдат «прекратить гражданскую войну с Советской властью и обратить оружие против диктатуры Колчака».

Управляющему делами своего правительства Георгию Константиновичу Гинсу адмирал объяснил: «Гражданская война должна быть беспощадной. Я приказываю начальникам частей расстреливать всех пленных коммунистов. Или мы их перестреляем, или они нас». А генералы его армии и без того жестоко расправлялись с местным населением, обирали и грабили крестьян.

Логика Гражданской войны брала верх: попытки ввести демократическое правление вызывали раздражение. Демократическая власть казалась слишком мягкой, безвольной. Все требовали диктатуры, которая одна только поможет одержать победу!

Установление диктатуры Колчака привело к централизации антибольшевистских сил, созданию единого командования. Но исчез плюрализм, разномыслие, возможность объединения различных сил, что в реальности было сильнее военной диктатуры.

Многие отшатнулись от белого движения. А чем одна диктатура лучше другой? Скажем, башкиры требовали признать их право на самостоятельность. Колчак отказался. Башкиры перешли на сторону большевиков, которые согласились в феврале 1919 года на создание Башкирской республики.

Барон Будберг писал в дневнике 4 августа 1919 года:

«Год тому назад население видело в нас избавителей от тяжкого комиссарского гнета, ныне оно нас ненавидит так же, как ненавидело комиссаров, если не больше… Мальчики думают, что если они убили и замучили несколько сотен и тысяч большевиков и замордовали некоторое количество комиссаров, то сделали этим великое дело… Мальчики не понимают, что если они насильничают, порют, грабят, мучают и убивают, то этим они насаждают такую ненависть к представляемой ими власти, что большевики могут только радоваться наличию столь старательных и ценных для них сотрудников».

Через полгода Колчак потерпел окончательное поражение. Диктатура оказалась негодным средством для борьбы с большевиками…. По некоторым подсчетам, в Гражданскую погиб каждый десятый депутат Учредительного собрания. Больше ста эмигрировали. Остальным не позавидуешь: 60 эсеров, 16 социалистов, 6 кадетов погибли в тюрьмах и лагерях. Как и 62 депутата-большевика, убитые товарищами по совместной борьбе за коммунистические идеалы.

Одна ночь и вся жизнь

Логика Гражданской войны побеждала во всем. Большевики не нуждались в союзниках и довольно быстро избавились от левых эсеров во главе с легендарной Марией Александровной Спиридоновой…

Начиная с того январского дореволюционного дня, когда она выстрелила в царского чиновника, и до 11 сентября 1941 года, когда ее расстреляет комендант Орловского областного управления наркомата внутренних дел, она проведет на свободе всего два года. Практически всю взрослую жизнь ей было суждено оставаться за решеткой. Менялись режимы, вожди и тюремщики, но ее власть предпочитала держать в камере.

Вот главный вопрос: знай она наперед свою трагическую судьбу, взялась она бы в тот январский день исполнить поручение боевой организации тамбовских социалистов-революционеров?

Страх ее бы точно не остановил. Неукротимый темперамент, обостренное чувство справедливости, железный характер определили ее жизнь. У нее не раз была возможность изменить судьбу, спастись, но она упрямо двигалась по раз и навсегда определенной в юности траектории, которая закончилась пулей в затылок.

16 января 1906 года в город Борисоглебск в сопровождении большой охраны прибыл советник Тамбовского губернского управления Гавриил Николаевич Луженовский. Он исполнял особое поручение тамбовского губернатора — с помощью казаков беспощадно усмирял крестьянские бунты. Он знал, что революционеры охотятся за ним. Вышел из поезда в окружении казаков и полиции. Они окружали его со всех сторон, но не обратили внимания на юную девушку.

Это была гимназистка седьмого класса дворянка Мария Спиридонова, член тамбовской эсеровской боевой дружины.

«После первого выстрела, — писала потом Спиридонова, — Луженовский присел на корточки, схватился за живот и начал метаться по направлению от меня по платформе. Я в это время сбежала с площадки вагона на платформу и быстро раз за разом, меняя ежесекундно цель, выпустила еще три пули».