Киноспекуляции - Квентин Тарантино
На самом деле в то время я бы с удовольствием посмотрел, как Генри Уинклер для разнообразия снял бы свою черную кожаную куртку. Как только ему выпадала возможность выйти из образа Фонзи, он неудержимо улетал в совсем другом направлении. Такую возможность дала бы и роль Космо Карбони. Но, несмотря на все усилия, Сталлоне никак не мог поставить на ноги свой борцовский сценарий. Тогда он отложил его и начал писать новый, под самого себя.
На этот раз он захотел сыграть не борца, а боксера.
Что было дальше, всем известно.
Чтобы прокормить семью, Сталлоне продал сценарий «Райской аллеи» за гроши продюсерам Джону Ф. Роучу и Рональду Э. Саппе из Force Ten Productions, а те, в приступе неутолимой жадности, подали в суд на United Artists, Чартоффа, Уинклера и Сталлоне, утверждая, что сценарий «Рокки» в точности повторяет «Райскую аллею». Любой кинокритик скажет вам, что это не так. Но «Райская аллея» была еще более дорога сердцу Сталлоне, чем «Рокки», и новорожденная кинозвезда ответила Роучу и Саппе: никаких проблем, я с удовольствием сниму этот фильм для вас. Но на этот раз Сталлоне впервые сам сядет в режиссерское кресло, а также сыграет Космо – роль, которая ему больше всего нравилась с самого начала.
Когда «Рокки» вышел на экраны, он стал моим самым любимым фильмом всех времен. Я понимаю, что уже не раз говорил эту фразу. Но на дворе были 1970-е. Я был восторженным киноманом в пору, когда кино было охуительным. Тем не менее, чтобы по-настоящему понять, какое воздействие оказал на зрителей «Рокки», надо перенестись в 1976 год.
Все в «Рокки» было совершенно неожиданным. Незнакомый парень в главной роли, эмоциональный заряд фильма, невероятно волнующий саундтрек Билла Конти – и чуть ли не самая динамичная кульминационная сцена, которую мы когда-либо видели в кино.
Я и раньше наблюдал, как зрители в кинотеатре с восторгом реагировали на происходящее на экране. Но никогда – повторяю, никогда – я не видел такого восторга, как в тот момент, когда Рокки сбил Аполло Крида с ног в первом раунде. Каждый зритель в зале смотрел этот матч с замершим сердцем, в ожидании худшего. Каждый удар, доставшийся Рокки, словно бил по нам. Спесивое превосходство Аполло Крида над нищебродом-самоучкой казалось издевательством над человечностью Рокки. Человечностью, с которой Сталлоне посвятил 90 минут фильма тому, чтобы мы влюбились в главного героя. И вдруг: один мощный удар – и Аполло Крид лежит на спине. Я смотрел фильм в кинотеатре раз, наверное, семь, и в этот момент зрители всегда подпрыгивали до потолка. Но первый раз никогда не повторится. В 1976 году мне не нужно было рассказывать, как может завлекать кино. Я знал это. По сути, только это я и знал. Но до той минуты я ни разу не чувствовал такой эмоциональной связи с главным героем, как с Рокки Бальбоа – и заодно с его создателем, Сильвестром Сталлоне. В наши дни такая зрительская невинность уже практически невозможна. Человеку, который будет смотреть фильм впервые, придется абстрагироваться от всего, что он знает о Сталлоне, о его славе и карьере. Я говорю это без сарказма и без иронии. Просто Сталлоне из «Планеты Голливуд» – совсем не тот парень, который сидел на диване Дайны Шор и рассказывал смешные истории про свои голодные годы.
Трудно делать вид, что ничего не знаешь про восемь фильмов о Рокки и пять фильмов о Рембо, которые в давно закрытых видеомагазинах стояли на одной полке с «Коброй» и «Изо всех сил». Но главная причина, по которой жизнерадостный «Рокки» уже никогда не сможет произвести столь сильный эффект на зрителя, в том, что для этого зритель должен был сперва привыкнуть к мрачным, суровым, пессимистичным, депрессивным фильмам начала 1970-х. Нужно было прожить жизнь в мире, где голливудским блокбастером считался «Мотылек».
Где даже в комедиях для широкой публики, вроде «Самого длинного ярда», персонажей ждала жестокая смерть.
Где старый добрый счастливый финал считался пропагандистским приемом Системы.
Где в моде была бессмысленная гибель героя в финале («Беспечный ездок», «Новые центурионы», «Парни в синей форме», «Грязное дело»). Где даже самые попсовые фильмы, вроде «Трех дней Кондора», опирались на определенную долю цинизма и паранойи среди поедателей попкорна.
Реакцию зрителей, по уровню восторга больше всего приближенную к «Рокки», я наблюдал, когда Джордж Кеннеди (в «Человеческом факторе») и Уильям Дивейн (в «Раскатах грома») херачили бандитов, уничтоживших их семьи. Помню, еще до того, как я увидел фильм Сталлоне, я был в гостях у соседского мальчишки и увидел по ТВ рекламный ролик «Рокки». Мальчишка громко спросил: «Что это?» А его мама мельком взглянула на экран и пренебрежительно сказала: «Очередной фильм о каком-то мужике и его проблемах». В наши дни так и тянет романтизировать циничные 1970-е – особенно потому, что они давно прошли и, вероятно, никогда не вернутся. Но с 1970 по 1977 год чуть ли не каждый фильм и в самом деле был «о каком-то мужике и его проблемах». Люди так радовались финальному бою Рокки в том числе потому, что пять лет прожили с кинематографом 1970-х и уже не надеялись на удачный исход для Бальбоа. Я даже не говорю о надежде на победу над чемпионом мира в тяжелом весе. Какая тут, на хер, победа! Мы надеялись лишь на то, что он не будет выглядеть убого. Поэтому финал был таким удивительно трогательным и очистительным. Поэтому, когда он повалил Аполло Крида на спину, мы все разом подскочили. Что бы там ни было дальше, но в этот момент Рокки доказал, что он не пустое место. А когда дело доходит до последнего раунда – и Рокки валит Аполло Крида на канаты, долбя его и левой, и правой, и левой, и правой, а толпа вокруг арены скандирует: «Рок-ки! Рок-ки!»… Мать твою за ногу!
Такого просто никогда раньше не было.
А потом, когда на «Оскарах» фильм повторил эту невероятную победу в реальной жизни?[98] В эту минуту цинизм кино 1970-х скоропостижно скончался.
Стоит ли говорить, что я, мальчишка, ОБОЖАЛ СИЛЬВЕСТРА СТАЛЛОНЕ. Все мне в нем нравилось. Мне нравился «Рокки», мне нравился он сам в «Рокки», мне нравилась история о том, как он написал «Рокки» (самая вдохновляющая голливудская легенда на моей памяти). Мне нравилось, как он выглядит, как говорит. Мне нравились его остроумные и честные интервью в журналах. В то время он по многу раз светился во всех ток-шоу и всегда был невероятно обаятелен.
Майк Дуглас[99] снял целый выпуск своего шоу на площадке «Кулака».
В ТВ-шоу «Дайна!» Сталлоне сам пел главную песню из «Райской аллеи»!
Поэтому сказать, что я болел за Сталлоне и желал
