Валерий Золотухин - Таганский дневник. Кн. 1

Наконец-то я дома. Сейчас что-то около шести. Зайчик ушел с Богом на премьеру официальную «Тартюфа». Мне ужасно хочется пойти и на премьеру, и на вечер в ВТО, где будут показывать «Корабль дураков», но у меня физически, как говорит Дупак, нет сил. Завтра опять в 6 подъем и съемка ответственной сцены финальной «Посадка на лошадь»[47], и я не могу рисковать. Я еле стою на ногах, а если не посплю, у меня будут красные глаза. Только бы завтра не подвел Высота. На него ужасно смотреть, когда он с перепоя, его крутит, рвет, он просто падает и умоляет дать ему 50 г выпить. Выпил 50 г — стал работать как человек. Ужас. Жалко. Вчера он сорвал съемку. К вечеру был в сосиску.

Смотрели генералы наш почти фильм. Сразу стали критиковать и в основном меня, мою игру.

Другие по одиночке хвалили, как раз, за простоту, за естественность, но все придирались к логике криминальных пунктов следствия. Вообще, все последнее время я занят мыслями о «Хозяине». Что делать? Хоть и думаю, думаю. Как монтировать, чего сокращать, как построить картину, чтобы хоть как-то заставить зрителя смотреть. Сегодня вспомнил про выброшенную сцену отчета с крыльца. Предложил поставить в начало, до титров «Хозяин тайги». По мне — это заявит жанр и подчеркнет бесхитростность, простоту, обыденность повествования. Знаю, что будет категорически против Можаев, он этого не писал, и это напоминает липатовский ход. Назарову это предложение пришлось очень по душе, если войдет оно в картину, еще бутылка.

Вчера состоялся мой первый самостоятельный выход на зрителя. Я все-таки поставил на этот концерт, к которому тщательно готовился и с которого начались мои сольные выступления. Я ужасно трусил, волновался необыкновенно, но всю намеченную программу выполнил до конца, хотя мне все время казалось, что я в полной лаже и хотел сбежать. Но думаю, «нет, Вася, как в цирке, раз начал — делай, второй раз будет в 10 раз труднее». Я забыл текст в романсе и закрыл лицо руками от стыда, но начал снова и допел. Рассказывал о себе, по-моему, ловко и смешно даже.

«Как я решил стать киноартистом. Мы приехали с женой к родителям моим в деревню. Она снималась в кино, ее знают, устроили ей встречу и показ «Коллег». Односельчане замучили меня вопросами: «Почему я не снимаюсь в кино?» Им было неудобно за меня, они хотели быть односельчанами киноартиста. В «Алтайской правде» появилось сообщение: «На отдых в деревню приехала известная киноактриса Нина Шацкая со своим мужем». Просто со своим мужем, ни фамилии, ни имени. Это заело мое самолюбие, я согласен быть просто мужем, но хотя бы с фамилией. После этого я решил стать не только мужем, но и киноартистом, тогда хоть будут фамилию писать. Я, конечно, не объявил по радио о своем желании, но оно было кем-то услышано, и я получил приглашение в «Пакет», таким образом приобретя право на звание мужа-киноартиста.

Я не скажу, что мне был оказан теплый прием, а может быть, я зажрался от приема в театре, я не скажу, что я блистал на концерте, нет, я ожидал большего от себя, не только, естественно, от публики. И тем не менее, я доволен, я одержал победу над самим собой, я преодолел барьер, я проверил себя и репертуар под рояльчик, я убедился, что я смогу добиться успеха на этой ниве, хотя и был маленько комом блин. У меня дрожали ноги, слипались губы, все пересыхало во рту, я все время прикладывался к воде, мне было стыдно. Мне заплатили 30 рублей, 10 я отдал В. С., давал 15, она не взяла. «Ночку» я почему-то пел — руки в карманы куртки. Концерт был более поучительный, чем победный. Победы, как таковой, не было, но стало ясно, что она может быть. По этому случаю, как и обещал, выпил бутылку вермута.

Я почти ничего не читаю, это плохо, я забыл Бога — это просто ужасно. Завтра читка «Матери», я не могу быть, у меня досъемка. Что делать.

Мне нужно срочно шить костюм, нельзя быть в комиссарской куртке и петь старинные романсы. Иногда мне бывает ужасно страшно, что меня никогда больше не будут приглашать в кино после «Хозяина», что я забуду дорогу на «Мосфильм», что никогда и в театре не дадут мне хорошую роль, и все поймут, наконец, какой я бездарный.

Зайчика тошнит, неужели у нас появится Васька? Господи, сделай это, пожалуйста, и как можно осторожнее, чтобы и мать, и плод были здоровыми.

Дал слово Зайчику, что куплю шубу за 1000 рублей к апрелю. Откуда я деньги возьму, интересно. Ведь слово я все равно сдержу, коль дал, кровь из носу, но интересно, где я деньги добуду. Займу, скорее.

Звонил Назарову. Его нет, он в монтажной. Света сообщила — Высоцкий допился до белой горячки, бьется головой об стенку, и съемка завтра вряд ли состоится, вот так.

Снимали посадку на лошадь. С утра Володя был в форме, потом дошел, как появляется компания киношных артистов — туши свет. Сегодня закончился мой договор, все. Митта[48] дал сценарий «Искремас» — потрясающий, вот это сыграть бы, было бы да. Но опять — надо сбривать усы, краситься, молодиться и уходить из театра на полгода. Надо худеть срочно. Так и сделаю, хочу спать, вчера зря не пошел на фильм, все равно не мог уснуть до Зайки.

Шеф перед спектаклем как с цепи сорвался, опять кричал, что он прекратит богадельню и будет вылавливать остряков, насмешников, балагуров и пр. Неприятно на него смотреть в таком виде.

Вчера Зайчик заявил:

— Пойдем в то метро. Мне стыдно в таком пальто идти здесь.

— Перед кем стыдно?

— Перед людьми, меня немножко знают, меня узнают…

— Ну и что? Ведь у тебя нет другого, если бы у тебя было бы, а ты скупилась, берегла и не носила, могло быть стыдно, а чего же стыдиться, если у тебя нет.

— Вот и стыдно, потому что нет.

— Бедность не порок, это сказано давно.

Зайчик читает «Войну и мир». Кузя спит в ногах, теща моет посуду, я пишу. Сегодня сделал семье заявление:

— С сегодняшнего дня ни мяса, ни хлеба не ем. Только молочные, растительные продукты… две недели будет продолжаться этот пост.

Теща запричитала: «Ну как же, как же, перенеси свой пост на неделю… Я накупила как раз всего мясного… сосисок, баранины, я как израсходовалась, куда же я это все дену, сама, что ли, съем?» Но я был неумолим: «Только творог, сыр, кефир и фрукты. Надо очистить организм, дать ему возможность привести в порядок все винтики, узлы, часики. Поголодаем. Каждый интеллигентный человек должен сократиться в обжорке и увеличить рацион духовной пищи. Не говорю о том, что артист должен быть худ, тощ даже, и подвижен, это известно каждому ребенку… Если вы хотите, чтобы меня узнал весь мир, не давайте мне жрать, держите в черном теле, и я стану знаменитым».