Деймон Хилл - Мир Формулы-1 изнутри

Директор Зайлер подумал немного. Потом он сказал, - Если мы здесь поддадим пару, то машина будет готова к 2 часам ночи. Затем мы как можно быстрее отправим ее к вам. Надеюсь, она прибудет вовремя...

О сне этой ночью не может быть и речи. Только "Карач" ровно в 10 часов начал зевать и со спокойной душой отправился в кровать. Мы же еще долго сидим в отеле и вспоминаем все более и более бородатые анекдоты. Тут к столу подсел доктор Глезер, наш гоночный врач.

- У меня для вас новость, - ухмыляясь говорит он, - Вчера вечером в густом тумане на военном аэродроме Франкфурта совершил вынужденную посадку Бернд Рoземайер...

- Ну здравствуйте! - говорю я. – Значит, конкуренты тоже пронюхали!

Немногим позже это подтвердилось: Auto-Union тоже собираются проводить рекордные заезды. Это может стать горячо.

Начинается утро, 28 января 1938 года. У автобана мёрзнет пара дюжин мужчин, и все они смотрят на юг. Прибудет ли вовремя машина из Штутгарта? Успеют ли механики и водители транспортёров?

Они успели. Незадолго до 7 часов утра они на месте. Машину выгрузили и она немедленно исчезла в большом шатре, скрытая от любопытных взглядов. Вскоре из шатра можно было услышать странные звуки, грохот и звон, как от блоков льда. Вы ведь в курсе - наш большой секрет!

Я с опаской смотрю в сторону господ из Auto-Union, прибывших в качестве разведчиков и перехватываю удивлённый взгляд технического директора Вильгельма Себастьяна.

- Что, удивлены? - с триумфом спрашиваю я, - Хотели бы Вы знать, что происходит в шатре?

- А я и так знаю, - говорит Себастьян, - радиатор закрыт и лед вместо него? У нас в Саксонии до этого тоже додумались!

Я лишился дара речи. Получается, что инженеры в Цвикау и Штутгарте независимо друг от друга придумали одно и то же!

8:10. Карачиолла тушит сигарету. Он последний раз целует закутанную в темную норку Бейби и гладит таксу Морица. Затем он садится в машину.

- Все готово! - сообщают наблюдатели. - Дорога свободна!

Я еще раз похлопал Руди по плечу. Опускается плексигласовый колпак над сиденьем водителя. Взвывает мотор. От возбуждения у меня пересохло во рту.

8:20. Старик Динеманн, начальник ONS, дает знак: "Внимание - старт!".

Машина уносится прочь. Мы смотрим ей вслед. Подобно серебристой точке, она исчезает за горизонтом, быстрее, все быстрее. В воздухе осталось только высокое пение компрессора. Я смотрю на часы. Сейчас он уже должен был достигнуть измерительного участка. Теперь либо пан, либо пропал...

Через полчаса все закончилось. Поездка туда и обратно удалась. Рудольф Карачиолла вернул Mercedes мировые рекорды на дистанциях в одну милю и в километр со стартом с движения. Он проехал со скоростью 432 км/ч. Ни один человек еще не мчался так быстро по обычной дороге.

- Поздравляю! - говорю я и хочу прижать Руди к себе. Но с моим объемом талии не могу до него достать в низком сидении. - Как было?

- Я слишком быстро набираю обороты, - говорит Руди. - С другой настройкой коробки передач мотор легко достигнет 450 км/ч!

- Хорошо, говорю я, - Тогда на сегодня все. Пусть машину переделают в наших франкфуртских мастерских, и мы попробуем завтра еще раз!

Внезапно сквозь толпу поздравляющих протиснулся молодой человек. На нем одет коричневый костюм спортивного покроя и лихо сдвинутая на правое ухо тирольская шапочка. Это Бернд Роземайер.

- Молодец, Руди! - сияет он, - Я только хотел выразить тебе мои поздравления. А теперь моя очередь!

- Послушай, Бернд, - серьёзно говорит Руди, - На твоем месте я бы подождал до завтра. Боковой ветер довольно неприятен!

- Да ладно, - смеётся Бернд, - Со мной ничего не случится. Нужно преодолеть свою слабость!

Он сел в свой Horch, чтобы еще раз объехать трассу. А мы возвращаемся в отель - надо еще раз основательно позавтракать и немного отпраздновать наш рекорд. Но мне неспокойно. Даже мой традиционный завтрак - черный хлеб, брауншвейгская копчёная колбаса, чай и ямайский ром - мне сегодня не нравится. Мыслями я на автобане.

Казалось, Манфред фон Браухич разгадал эти мысли.

- Пойдемте, - сказал он, - Мы снова съездим туда. Я хотел бы знать, переживёт ли рекорд Руди сегодняшний день.

10:30. Бернд готовится к первой пробной поездке на новой машине. Вильгельм Себастьян дает ему последние указания:

- Будь осторожен, чтобы не лопнули тормозные шланги под высоким давлением. И помни - передние колеса закрыты!

Этой рекордной машиной почти невозможно управлять. Перед передними колёсами почти до земли опускается обтекаемая облицовка. Но это неважно. На скорости выше 400 км/ч машина проезжает за минуту более 110 метров. При этом достаточно сдвинуть руль на несколько миллиметров, чтобы выкинуть машину с трассы и подправить направление движения. Если для поправок вообще останется время...

Бернд проделал первый пробный заезд. Он еще не выжал из машины все. Часы показывают 430 км/ч. Для новоиспечённого рекорда Карачиоллы дело плохо.

- Ну как? - спросил Браухич и подошёл к машине Бернда, - Все в порядке?

Бернд слегка смущенно улыбается, как человек который только что избежал опасности и говорит, - Ну и ну, на просеке у Мёрфельдена меня неплохо тряхнуло. Но я поддал газу, подправил - и проскочил!

Еще раз замена свечей, доливают бензин. Затем все готово к старту. Теперь все или ничего. Себастьян смотрит в сторону аэродрома. Мешкообразный флаг на крыше ангара дирижаблей внезапно напрягся от ветра.

- Бернд, - говорит Себастьян, - Эти проклятые порывы ветра мне не нравятся. Посмотри на ангар!

- Поторопись! - нетерпеливо отвечает Бернд, - Мы не можем терять время!

Себастьян все еще колеблется. – Бернд, - почти умоляет он, - Плюнь на все эти рекорды! Давай закончим на сегодня. Завтра тоже будет день!

- Чепуха! Я знаю что делаю!

- Ладно, - говорит Себастьян. - Если ты так хочешь!

Он сел в свою машину, чтобы отправится в конец измерительного участка. Доктор Фоерайссен тоже подошёл к Бернду.

- Как я слышал, у нас боковой ветер до 80 км/ч. Бернд, может, Вы все-таки оставите это?

- Ну и что, - говорит Бернд. - Есть только одно место, где ветер может быть опасным. Мне оно хорошо известно. Нужно только немного подкорректировать рулем - все пройдет нормально!

На часах было 12 часов дня 28 января 1938 года, когда взревел мотор рекордной машины Auto-Union и Бернд умчался прочь. Я стал рядом с доктором Фоерайссеном, который затёкшими пальцами сжимает трубку полевого телефона. Через короткие промежутки времени мы слышим сообщения постов с трассы: "3 километр... прошёл!", "7,6 километр... прошёл!" Это начало измерительного участка. Теперь у Бернда скорость свыше 400 км/ч. На следующих секундах все решится. Я почти боюсь дышать.