Владислав Лебедько - Хpоники российской Саньясы. Том 1

Влад — > Попандопуло, 30 июля 1999 г.

Уважаемый Григорий!

Искренний привет Вам от Влада Л. Ябедько (варианты: Влада Л. Ебедько, Влада Ле Блядько и другие…)

Огромное спасибо Вам за небольшую, но очень емкую по смыслу новую главу для моей книги. В целом — неплохо! Надеюсь, что псевдоним Попандопуло вас устроит. Звучит неплохо и, к тому же, грек.

Ваша высокая (я не кривлю душой) оценка моих мемуаров и моей личности очень меня вдохновила, и, я бы даже сказал, возбудила, так что, как видите, я снова начинаю дрочить и строчить. Не знаю, как мне будет онанироваться в этот раз, но теперь, так как Вы приложили к этому процессу свою руку, я, пожалуй не удержусь и кончу прямо здесь. Это же акт творчества…

То, что Вы изволили перечитать написанный мною Текст дважды, переполняет меня гордостью. Только ради этого одного и стоило писать данную главу: что мне внимание каких-то тысяч незнакомых читателей, которые толком-то не смогут понять и глубину Текста и, самое главное, потаенные эксгибиционистские чаяния и надежды самого автора, что так Мастерски, сорвав, так сказать, «все и всяческие маски», сделали Вы. Со всей уверенностью могу сказать, что в том, что Вы прислали мне, нет ни слова неправды или какого-то необъективного видения. Все абсолютно правильно, глубоко и в «корень».

Позволю себе высказать некие соображения по несущественным деталям Вашего письма:

«я, безусловно, против публикаций такого рода — и вообще, и — о «себе», в частности.»

Не могу полностью с этим согласиться, так как считаю, что о таких людях, как мы с Вами, широкие массы необходимо оповещать.

По поводу первой цитаты: «Тигры уважают львов, слонов и бегемотов. Мандавошки никого не уважают.»

Что касается меня, — то я Вас искренне уважаю (безо всякого лукавства и кокетства). Тогда — к чему эта цитата?

Что касается второй цитаты, — ее я понимаю и полностью с ней соглашаюсь в данном контексте.

«Ясно, чего вы добиваетесь, предлагая себя в этом провокативном качестве («подловато, что не прямо…)»

К сожалению, я не могу пока еще выслать Вам полный Текст книги… из него будет понятно, что все-таки прямо и за свой счет.

О вкусах не спорят, но многие песни Макаревича мне очень нравятся, хотя Я свое мнение не навязываю.

Учитывая нашу с Вами близость по Духу, предлагаю Вам, как действительно талантливому художнику, сделать иллюстрации к моим Текстам.

Денег за это не обещаю, надеясь на Вашу Благотворительность… нельзя же 12 лет держать ее в загоне.

Ваш юный Друг Владик.

Больше писем пока не приходило…

Глава 12. Игорь Чебанов

Познакомиться с Игорем Чебановым советовали очень многие. Я некоторое время откладывал эту встречу. Добраться до Красной Горки (глубинка под Псковом), где с начала девяностых обосновался Игорь, без машины было сложно. Да и на машине нормальная дорога — только летом.

Но вот, наконец, в начале июня, я договорился со своим приятелем Юрой Андреевым, что он отвезет меня в Красную Горку. (Юра и сам давно хотел увидеть живого представителя «эзотерического христианства»). Перед отъездом я позвонил известной уже читателю Вере, у которой там тоже был дом; с Чабановым они были старыми друзьями:

— Завтра собираюсь к Чабанову!

— На машине?

— Да.

— Возьмите тогда и меня. Две недели уже жду оказии, чтобы уехать туда на лето!

— За тем и звоню!

Итак… машина и проводник были готовы, и мы поехали…

Возле дома, на пригорке, стоял мужчина, лет сорока с небольшим, среднего роста. Мне сразу бросились в глаза его короткие зеленые брюки и ярчайшие апельсиновые штиблеты «в дырочку». Мы с Юрой поднялись на пригорок и поравнялись с ним:

— Здравствуйте!

— День добрый!

— Не вы ли, часом, Игорь Чабанов?

— Я Игорь, а вы кто?

— А мы — ходоки из Питера, пришли вот к вам, — правду о жизни послушать:

— Ну что ж, пошли в дом.

Мы вошли в просторную избу и уселись на лавку. Несколько минут сидели молча. Хорошо было сидеть. Потом, когда молчание как-то естественно исчерпалось, Игорь улыбнулся и с какой-то особой теплотой в голосе произнес:

— А вы водочки-то привезли?

Юра отправился к машине за водкой, а мы с Игорем опять какое-то время сидели в очень мягкой, непринужденной тишине. Пришла жена Игоря, — поставила чайник, достала стопки, стаканы для чая, хлеб и варенье. Потом вернулся Юра и мы, прихватив все необходимое, пошли в небольшой соседний домик. Единственная комната была темная, у стены стоял стол и три стула. Сели, посидели молча еще минут пять, — как-то очень спокойно внутри и улыбка просится. Игорь разлил водку:

— Ну что, за встречу!

Сидим, задавать вопросы не хочется, — все как-то просто и понятно. Тишину опять нарушил Игорь:

— Давай, включай свой магнитофон, — расскажу вначале о себе…

12.6.1999

Игорь: — До двадцати или до двадцати двух лет я был совершенно далек от чего-то Духовного. Родители мои были вне всего этого, не было ни друзей, ни знакомых, через которых хоть что-нибудь до меня доносилось бы. И книг никаких не встречалось на духовные темы. Отслужил я в армии, — было это году в семьдесят шестом, а потом поступил на БиоФак учиться, в Университет.

Но вот подспудно, и тогда, и позже было искание какой-то:, как бы это сказать, — основы жизни. Я хотел как-то к этому подойти через биологию, через какое-то научное знание. И вот, два года я отучился, — первый год был интерес к биологии, а потом я понял, что наука, это луч познания очень такой определенный, конкретный и узкий. И все больше и больше на втором году обучения у меня складывалось ощущение, что ничего глобального, никакой Истины и Сути наука не принесет. Постепенно я потерял живой интерес к учебе, и возникла апатия и прострация. Учеба стала просто механическим действием. Вырисовывалась перспектива, что да, будет объем знаний, понимания определенной глубины, какая-то работа, и — все! За этим пустота и бессмысленность!

И вот, на втором курсе, когда я находился в этом состоянии упадка и растерянности, на мое счастье мне встретился человек. Этот человек оказался моим братом. Братом не прямым, а сыном моего отчима. Он тоже БиоФак окончил, но лет на шесть — семь раньше, — Сергей Чабанов. Мы до того никогда не общались, но я слышал, что он где-то есть. Он шел как-то по Университетскому коридору, увидел в списках мою фамилию и разыскал меня, — решил посмотреть, что у него за брат. Он-то первый до меня и донес кое-что. Мы тесно года полтора общались, и мне стало ясно, что существует правда жизни и глубина, иная, чем научная. У него был знакомый, — востоковед, буддолог, он давал мне книги по буддизму. Когда я их читал, то как-то во мне откликалось, что это на порядок глубже, настоящнее, хотя еще непонятно было, как и что, каким образом все это впитать и каким быть…