Тензин Гьяцо - Свобода в изгнании. Автобиография Его Святейшества Далай-ламы Тибета.

В конце шестидесятых годов появились и первые признаки того, что моя мечта о расселении всех ста тысяч тибетских беженцев в Индии, Непале и Бутане может быть осуществлена. Поэтому несмотря на то, что те немногие известия, которые доходили до меня из Тибета, были удручающими, я смотрел на будущее с чувством непритворного и обоснованного оптимизма. Однако два ряда событий, выходящих, за пределы моего непосредственного контроля, напомнили, насколько ненадежно наше положение.

Первый ряд событий касался приблизительно четырех тысяч беженцев, которые обосновались в Бутане. Королевство Бутан — это отдаленная страна, расположенная на самой восточной границе Индии, к югу от У-Цана, центральной провинции Тибета. Как и Тибет, это страна величественных гор и населяют ее религиозные люди, которые исповедуют

тот же самый буддизм, что и мы. Но в отличие от Тибета, Бутан — полноправный член Организации Объединенных Наций.

Покойный король Бутана был очень добр к тем тибетцам, которые искали убежища в его стране, и с помощью индийского правительства он дал им землю, транспорт и помог моим соотечественникам основать сельскохозяйственные поселения.

Поначалу все шло хорошо, и тибетцы были совершенно счастливы. Когда я встретился с их группой на первой церемонии посвящения Калачакры, которое давал в Бодхгайе в 1974 году, то с радостью услышал, что у них все в порядке. Они расхваливали своих хозяев, и особенно нового короля Джигмэ Ванчуга, который недавно наследовал трон. Все поражались его умению вести государственные дела. Но всего несколько месяцев спустя дело приняло дурной оборот. Двадцать два видных члена тибетской общины были арестованы, подвергнуты пыткам и брошены без суда в тюрьму в Тимпху, столице страны. Среди них был мой личный представитель Лхадинг, (родственник покойного короля). Меня глубоко опечалили эти известия, и я считал, что должно быть произведено тщательное расследование (хотя я не верил обвинениям в заговоре, выдвинутым против этих людей). Этого не произошло, и истинное положение дел осталось в тайне. В конце концов я понял, что тибетцы были использованы просто как "козлы отпущения" во внутренней политике бутанского правительства.

После этих печальных событий многие беженцы решили покинуть Бутан. Но те, кто остался, продолжали вести мирную жизнь несмотря на то, что подвергались нападкам и оставались под некоторым подозрением. В любом случае, я благодарен бутанскому народу и правительству за все, что они сделали для моих соотечественников, и уверен, что в будущем наши традиционные дружественные отношения полностью восстановятся.

Другой прискорбный эпизод касается обученных и экипированных ЦРУ партизан, которые продолжали свою борьбу за обретение тибетцами свободы насильственными средствами. Я не раз пытался найти подробную информацию об этих операциях Гьело Тхондупа и других, но так и не узнал всей правды. Однако знаю, что в 1960 году партизанская база была организована в Мустанге, области, расположенной на самом севере Непала, на границе с Тибетом. Здесь из беженцев был создан отряд в несколько тысяч человек (хотя только небольшая часть действительно была обучена американцами).

К сожалению, организация и снабжение этого лагеря не были хорошо продуманы. В результате, люди, называющие себя повстанцами, столкнулись со многими трудностями, которые, конечно же, нельзя было сравнить с опасностями, подстерегавшими многих храбрых борцов за свободу, ведущих свою борьбу внутри самого Тибета.

Когда эта база стала наконец действовать, партизаны не раз причиняли беспокойство китайцам, а однажды им удалось уничтожить автоколонну. Именно в этом рейде захватили документ, в котором было зафиксировано 87 тысяч жертв в Лхасе в период с марта 1959 года по сентябрь 1960 года. Положительным следствием этих успехов было то, что они подняли боевой дух. Но тот факт, что за этим не последовало эффективных действий, закрепляющих их, привел к тому, что страдания народа Тибета только усилились. И что хуже того, эти события дали китайскому правительству удобный случай приписать проискам иностранных государств те усилия, которые предпринимали борцы за восстановление независимости Тибета — в то время, как это, конечно же, была целиком тибетская инициатива.

В конце концов американцы прекратили поддержку партизан после признания Штатами китайского правительства в семидесятые годы — что указывает на то, что эта помощь была отражением их антикоммунистической политики, а не истинной поддержкой, направленной на восстановление независимости Тибета.

Однако партизаны были полны решимости продолжать борьбу. Это побудило китайцев (которые, наверное, весьма обеспокоились их деятельностью) потребовать, чтобы Непал разоружил соединения, находящиеся в Мустанге, даже если бы и существовало какое-то соглашение между этими тибетцами и непальским правительством. Но когда была предпринята попытка сделать это, партизаны отказались, сказав, что будут продолжать борьбу, даже если бы это означало, что они должны теперь воевать и против непальской армии. Хотя я всегда восхищался решительностью партизан, я никогда не одобрял их действий, а теперь понял, что должен вмешаться. Я знал, что только личное обращение к ним может возыметь действие. Поэтому я попросил бывшего "кусун депона" П. Т. Таклу напечатать послание их лидерам. В нем я говорил, что было бы бессмысленным воевать с непальцами, по крайней мере потому, что в Непале живет несколько тысяч тибетских беженцев, которые тоже пострадают от их действий. Они должны быть благодарны непальскому правительству и сложить свое оружие и жить мирно. Борьба тибетцев должна быть рассчитана на долгий период времени.

Впоследствии П. Т. Такла сказал мне, что многие люди считали, будто их предали — некоторые их лидеры скорее перерезали бы себе горло, чем сдались. Я выслушал это с большим смущением. Естественно, я испытывал смешанные чувства относительно этого обращения к борцам за свободу. Казалось, что нельзя отвергать такое мужество, такую преданность и любовь к Тибету, хотя в глубине души я знал, что надо все же поступить именно так.

Значительное большинство партизан действительно сложило оружие. Но некоторые из них, менее сотни, игнорировали мой призыв, в результате чего непальская армия пустилась в преследование, когда они переходили границу. В конце концов, эти партизаны попали в засаду и погибли — как и следовало ожидать. Так закончился один из самых печальных эпизодов в истории тибетской диаспоры.

Глава одиннадцатая

От востока до запада