О. ПИСАРЖЕВСКИЙ - Дмитрий Иванович Менделеев

«Господа московские и всякие иные русские капиталисты, – продолжал Менделеев свою настойчивую пропаганду нефтяного дела. – Пустите ли вы французов, немцев, шведов, англичан и американцев эксплоатировать и это русское богатство и нажить на нем хорошие барыши или сами догадаетесь взять его, когда вновь вам указывает на большое наживное дело тот, кто давно следит за судьбой русской нефтяной промышленности и ничего больше не хочет, как того, чтобы она развивалась до тех размеров, какие соответствуют природным запасам страны… Покажите миру хоть в этом деле, что можете сами справиться со своим… Вам, господа русские капиталисты, предстоит осветить и смазать и Россию и Европу, разделив свою службу и честь с Америкой, по пути превратив четырехкопеечный продукт в пятирублевый, отчего пристанет кое-что и к вашим рукам и к рукам тысяч рабочих, которые потребуются для того, чтобы поворотить эти миллионы пудов, втуне лежащие под землей».

К «господам капиталистам» обращался голос всеми признанного авторитета. Возникала реальная угроза, что они его послушаются. Ведь он так убедительно заявлял, что здесь «нужны новые русские силы». Эти силы действительно могли появиться, и вместо акций товарищества братьев Нобель распространение могли и впрямь получить акции возможных заводов-конкурентов, хотя бы тех же волжан, за успех которых Менделеев с такой решительностью ручался. Все знали, что это была порука стороннего свидетеля, знающего, бывалого человека. Надо было во что бы то ни стало отвратить нависшую опасность.

Разумеется, первая идея, которая пришла в голову Людвигу Эммануиловичу Нобелю, идея вполне самостоятельная, хотя и не очень оригинальная, – купить молчание Менделеева. Менделеев получил блестящие предложения «консультировать» фирму. Он с гордостью отказался от этого. Тогда в суворинском «Новом времени» (№ 1663 от 14 октября 1880 года) против Менделеева выступил сторонник Нобеля, профессор горного института К. И. Лисенко, незаурядный ученый, специалист по технической химии, также занимавшийся нефтью. Лисенко распространялся о «громадном самомнении» Менделеева, огульно охаивал его «странные, чтобы не сказать более, проекты».

Менделеев выступил с ответом Лисенко. На отповедь он никогда не скупился. «Самомнение предполагает ложь, – писал он, – а это правда». Он крепко стоял на своей позиции независимого общественного деятеля. «Не лица отдельные, не частное зло, не интересы минуты побуждали меня, а я, по крайнему своему разумению, говорил и буду говорить о деле общем. Частности для меня лишь пример». Менделеев настаивал на том, что нефтяное производство тяготеет к центрам потребления. Его децентрализация таит в себе огромные преимущества и для производителя и для потребителя.

Тогда, не на шутку встревоженный, Нобель обратился в газету «Голос», где были помещены столь опасные для него корреспонденции Менделеева, с «открытым письмом профессору Менделееву», в котором содержался подлый выпад:

«Вы, Дмитрий Иванович, стоите на высоте науки. Вся русская печать удостоверяет вас в вашей европейской известности; следовательно, мы должны вам верить…» Дальше он объяснял, почему Менделееву верить не следовало. Он доказывал неправильность менделеевских расчетов выгодности районирования переработки нефти, демагогически оперируя ценами переделки нефти на существовавших в то время немногочисленных полукустарных волжских заводиках.

Менделеев с сердцем восклицал в своем ответе Нобелю: «Да дело не в цене переделки! – А в выгодности заводов, в выгодности сбыта, в учреждении большого народного дела, в развитии дела добычи, в удешевлении продуктов, в улучшении их качества…»

Сам по себе поднятый Менделеевым вопрос был настолько ясен, что редакция газеты «Голос»

решила на этом прекратить полемику. Нобель, однако, нисколько не был этим обескуражен. Последнее слово все равно должно было остаться за капиталом. Редактор «Голоса» А. А. Краевский мог с этим не согласиться, – издатель «Голоса» А. А. Краевский не мог против этого протестовать. Нобель мог бы купить «Голос» целиком, но для данного случая это было бы слишком широким жестом. Он ограничился тем, что откупил страницу объявлений в номере от 14 ноября 1880 года и во весь лист напечатал в игривой рамке следующее:

«Господину редактору газеты «Голос».

Милостивый государь!

Вы изволили найти невозможным напечатать мое письмо г. профессору Менделееву касательно его проекта переноса заводов для перегонки нефти из Баку на Волгу… Заявляю, что желающие познакомиться с расчетами, приведенными мною в последнем моем ненапечатанном письме, могут видеть таковые в агентстве товарищества братьев Нобель у г.г. Смит, Геслин и К0, Литейная улица, № 60, или в моей конторе на заводе».

Весь этот спор, со всеми опубликованными и не опубликованными в газетах документами, Менделеев перенес в изданную им в 1881 году в качестве приложения к «Журналу Русского физико-химического общества» брошюру «Где строить нефтяные заводы».

Эта брошюра, как и все другие выступления Менделеева на эту тему, разумеется, повисла в воздухе. Плеть не могла перешибить обуха. История перенесла разрешение спора в послереволюционную эпоху, когда единый народнохозяйственный план воспринял менделеевскую идею как нечто, само собою разумеющееся. Принцип районированной переработки нефти был положен в основу развития советской нефтепромышленности. К нашему времени оказались обращенными и те строки из брошюры «Где строить нефтяные заводы», которые представляют собою размышления вслух о необходимости приближения химического образования к производству.

«Сколько народа учится у нас химии, – писал Менделеев. – А химическая промышленность, а живое дело химической практики – глядите, в чьих руках. Странна в этом отношении судьба нашей страны… Наша помощь хозяйству и предприятиям уходит из рук образованных людей. Химические заводы учреждаются, размножаются и растут в руках мало знающих, но много понимающих производство людей. Если наша интеллигенция хочет занять подобающее место в среде деятельных русских сил – она обязана встать во главе предстоящих многих дел, касающихся промышленности, разработки природных богатств России… должна сделать их почетными, а не презренными… Время не терпит. Пора показать, что мы годимся для того, чтобы указывать пути к дальнейшему развитию народного благосостояния. Можно во многом начинать с малого… Пора, пора думать, указывать, возбуждать новые предприятия, основанные на эксплоатации природных богатств родной страны, пора жителям ее видеть не один пахотный слой своей земли, а из глубин ее извлекать новые, простолюдину прямо не видные богатства, пора уже показать, что наука не только юношей питает да отраду старцам подает, а дает силу и сокровища – без нее неведомые. Без этого применения к нуждам и запасам страны ни одна страна не достигает ни внутренней силы, ни свободы, ни определяемого ими благосостояния и условий для дальнейшего развития».