Федор Раззаков - Расстрелянные звезды. Их погасили на пике славы

Наконец, финал. Там Коротаеву достался румынский боксер со звучной фамилией Моня. По словам Коротаева, тренер Степанов очень надеялся на то, что он проиграет (!) этот поединок и тем самым спасет его реноме в глазах чиновников из Спорткомитета. Но Коротаев ему такой «подарок» не преподнес, нокаутировав и Моню (правда, в третьем раунде). Как расскажет позднее сам Коротаев: «По возвращении с турнира в Москву у Степанова в Спорткомитете уже начались неприятности серьезные. Трон под ним закачался…»

И все же Степанов тогда в кресле старшего тренера удержался. И вскоре нашел повод отыграться на Коротаеве. Перед Олимпиадой прошло первенство страны, где Коротаев, как чемпион СССР предыдущего года, должен был выступать без отборочных соревнований. Но Степанов не включил его в состав сборной команды, которая отправилась в Голландию на турнир «Тюльпанов», и Олегу пришлось ехать на зональные соревнования в Ростов. Там ему пришлось провести три тяжелых боя: два он выиграл нокаутом, а один по очкам. В этих боях Коротаев так разбил обе руки, что они распухли, как футбольные мячи. Приехал в Москву лечиться, но руки никак не хотели заживать. И в таком состоянии он вынужден был участвовать в финальных соревнованиях зоны. Первый бой – с Александром Анфимовым – он с трудом, но выиграл. Второй поединок – с братом Анфимова Николаем – тоже осилил, хотя и по очкам (выиграть нокаутом не позволили раны на руках). В финале Коротаев бился все с тем же Николаем Анфимовым. Бился грамотно и вполне мог победить. Но за 40 секунд до конца боя Анфимов головой рассекает ему бровь. Степанов немедленно бросился к врачу соревнований, и тот под его нажимом снял Коротаева с боя. Чемпионом Союза стал Николай Анфимов. А спустя несколько месяцев Коротаева ждала беда куда более серьезная.

В августе 72-го Коротаев в составе сборной СССР проходил тренировочные сборы в Кисловодске перед поездкой на Олимпийские игры в Мюнхен. А тренером сборной был все тот же Степанов. Хотя все могло быть иначе. После того как весной Коротаев успешно выступил на международном турнире в Югославии, в Спорткомитете вновь встал вопрос о совместном существовании двух этих людей в рамках сборной. В итоге было решено убрать Степанова, чтобы он не мешал Коротаеву готовиться к Олимпиаде. Но тут случилось неожиданное. Тренер Георгий Джероян, чьим воспитанником был Коротаев, внезапно отказался встать у руля сборной, сказав, что может быть лишь консультантом. Поскольку время поджимало, а других достойных кандидатов на пост главного тренера больше не нашлось, было решено пока оставить Степанова.

Далее послушаем рассказ самого О. Коротаева: «У моего товарища был день рождения, и он нас – кроме меня еще троих ребят – пригласил в воскресенье (20 августа. – Ф. Р.) к себе в гости на дачу. Возвращались на машине, и спустило колесо. Запаски в машине не оказалось. Мы вернулись на дачу, вызвали другую машину и опоздали к отбою на полчаса. Тут Степанов и отомстил мне и моему тренеру Джерояну. Раздул из мухи слона, позвонил в Спорткомитет, чуть ли не до ЦК партии дошел, что, дескать, Коротаев организовал умышленное нарушение режима подготовки к Олимпиаде. Он преподнес это как диверсию врага народа. Из Спорткомитета пришла телеграмма, чтобы Степанов принял меры. Но никто не думал, что этот человек под мерами будет понимать однозначно репрессии. Что же он придумал? А придумал он ни больше ни меньше, как предложить руководству Спорткомитета страны на подпись приказ, который гласил: «Олега Коротаева дисквалифицировать навечно, снять с него все звания, лишить наград и стипендии, тренера Коротаева Г. О. Джерояна лишить звания заслуженного тренера СССР, ходатайствовать перед Министерством народного образования о ликвидации его ученой степени доктора наук и лишить права заниматься тренерской и педагогической практикой». Все были ошеломлены. На это и был у Степанова расчет. Знаете, говорят ведь: «Клевещите, клевещите – что-нибудь да останется». И осталось. В Спорткомитете подписали приказ: меня дисквалифицировать, снять меня со стипендии, снять с очереди на квартиру, и Березюка для отвода глаз Степанов написал, чтобы дисквалифицировали, дескать, не одного Коротаева. Трегубову, Соколову и Зариктуеву – предупреждение, тренерам – выговор. Вот так и растоптал этот человек еще одну мою мечту, мечту стать олимпийским чемпионом. Вместо меня поехал Коля Анфимов…»

Стоит отметить, что на той Олимпиаде советская сборная по боксу выступила крайне неудачно, и Степанова все-таки отстранили от работы. Пусть такой ценой, но справедливость восторжествовала. Коротаеву аннулировали дисквалификацию, вернули звание мастера спорта международного класса, восстановили стипендию, правда, квартиру так и не дали. Зато разрешили выступать на ринге.

В 1973 году Коротаев отправился на чемпионат Европы, который проходил в Белграде. В первом же бою судьба свела Олега с серебряным призером прошлогоднего ЧЕ немцем Заксе. Коротаев нокаутировал его уже во втором раунде мощным ударом по корпусу. Второй бой, на этот раз с болгарином, Коротаев тоже выиграл. После чего судьба свела его с давним знакомым, национальным героем Югославии Мате Парловым. Ажиотаж вокруг этого поединка был фантастический. Вся страна болела за своего боксера, и боксировать в такой обстановке Олегу психологически было очень сложно. Да разве только на ринге? Еще за день до боя к Коротаеву на улице подходили югославы и, показывая ему газету с его фотографией, говорили: «Мате Парлов – бух!» То бишь: бойся – наш Мате тебя убьет. На что Коротаев отвечал: «Нет, это я – бух!» Югославы только смеялись. О том, как проходил поединок, лучше послушать рассказ самого Коротаева:

«Судья дал команду: «Бокс», и бой начался. Парлов под крики болельщиков бросился на меня. Я один раз уклонился, второй, подергал его немножко обманными движениями и решил проверить его на удар. Подготовил Парлова к удару, развернул его так, как мне было нужно, и в конце первого раунда нанес нокаутирующий удар в голову правой. Мате упал, а я стал в угол. Вижу, что нокаут, а про себя думаю: «Я же говорил, что нокаутирую Парлова во втором раунде (такое заявление Коротаев сделал на пресс-конференции. – Ф. Р.), а получилось в первом». А на ринге был судья Вольф, и он, видимо, испугался той мертвой тишины, которая повисла в зале. Он постоял чуть-чуть над Парловым, потом подходит ко мне: «Зайдите в угол». А я в самом углу стою. Опять идет не спеша к Парлову и начинает счет сначала: «Раз… два… три…» Снова ко мне идет: «Покажи перчатки». Мы потом просматривали запись боя и подсчитали – 28 секунд считал Вольф, кроме того, гонг дали раньше времени. Парлов еле-еле смог подняться и сесть на стул.