Александр Табаченко - Советский ас Григорий Речкалов, дважды Герой Советского Союза. Дневники, документы, воспоминания

Сразу же после разворота вся группа, выдерживая заданное расстояние между самолетами, снижалась за мной и за счет снижения видела весь заданный район. Как только проходили район прикрытия, группа, ориентируясь по ведущему, за счет большой скорости (при одном и том же режиме мотора) набирала свою прежнюю высоту – 5000 м. Верхняя пара ниже 4000–4500 м не снижалась. В таком порядке над целью мы находились 45 минут (заданное время было 50 минут).

Я уже запросил станцию наведения о разрешении мне идти домой, когда справа снизу и спереди мы заметили большую группу самолетов противника, которая шла в наш район. Мы в это время находились в северном конце района прикрытия. Сразу же я опознал около 50 самолетов Ю-87. Они были еще в 15 км от линии фронта. Я сообщил по радио своей группе: «Впереди справа снизу большая группа самолетов противника. Моей четверке встать в «пеленг» и плотнее сомкнуться. Клубову прикрыть меня сверху». Одновременно станция наведения сообщила о появлении бомбардировщиков противника. После этого я с большим снижением пошел на сближение с немцами. Первую атаку решил произвести в лоб.

Завязался ожесточенный воздушный бой. 8 шестерок Ю-87 шли плотным строем в колонне. Прикрывали их 8 истребителей, которых я на сближении и в момент атаки не заметил. 4 Ме-109 были в группе непосредственного прикрытия и 4 Ме-109 – в ударной группе, при этом немного отставшие.

Расчет первой атаки в лоб строился на двух основных преимуществах: во-первых – внезапность. Атака производилась со стороны ослепительно светящего солнца и далеко на их территории, чего немцы не могли ожидать.

Во-вторых – большая скорость порядка 600–640 км/час, приобретенная за счет снижения с 5000 м до 2000 м. На таких больших встречных скоростях истребители непосредственного прикрытия не могли помешать нашей атаке при любых условиях.

Первая атака проходила так: моя четверка встала в плотный «пеленг», т. е. интервал между парами до 20 м и дистанция до 50 без превышения, а в паре интервал между самолетами 1015 м и дистанция до 20 м с превышением 23 м. При снижении мною неточно были учтены встречные скорости со своим углом снижения, поэтому рассчитанный прицельный удар по головной ведущей паре я нанести не мог. Удалось лишь только пропустить через нашу трассу противника (огонь открывал примерно на 400–600 м). Тогда я весь прицельный огонь перенес на ведущего второй шестерки, который сразу же загорелся. Я, не прекращая огня, прошел через весь строй бомбардировщиков.

Почти одновременно загорелся еще один Ю-87 в третьей или четвертой шестерке, зажженный моим ведомым Голубевым, который, также не прекращая огня, прошел через весь строй. В результате, как я и ожидал, весь строй Ю-87 был разбит. Шестерки, в которых было сбито по самолету, сбросив свои бомбы, начали уходить переворотами, чем и расстроили весь строй. Это был уже не строй, а вытянутая в длину «стая грачей», еще продолжавшая двигаться за своим «вожаком».

В паре с Голубевым, выйдя после атаки левым боевым разворотом, за счет большой скорости мы очутились выше строя бомбардировщиков на 600 м и моментально нагнали их ведущую пару. В момент первой атаки вторая пара моего звена (ведущий ст. лейтенант Жердев) атаковала первую шестерку с последующим пропуском – через свой огонь всего строя Ю-87. В тот момент, когда я выходил из атаки, Жердев заметил, что мою пару пыталась атаковать пара Ме-109, которая шла сзади слева с небольшим превышением. Ст. лейтенант Жердев перенес свой огонь на Ме-109, атакуя его в лоб, и этим самым отбил его атаку от моей пары.

После лобовой атаки Жердев вышел левым боевым разворотом и за счет скорости очутился сзади сверху Ме-109 в очень удобном положении для атаки. Тогда Ме-109 стали разворачиваться на него с набором высоты. Жердев произвел атаку по Ме-109 на развороте. Оба Ме-109 полупереворотом ушли из-под атаки. Затем Жердев вторично развернулся левым боевым разворотом и опять был выше Ме-109. Когда Ме-109 снова стали разворачиваться на него, он на развороте с дистанции 100 м сбил ведущего. Ведомый сделал переворот и на бреющем полете вышел из боя совсем. Произведя вторую атаку по ведущему всей колонны Ю-87, за которым все еще двигался разрозненный строй самолетов, пытавшихся образовать «пеленг» для пикирования, я заметил, что пара Ме-109, шедшая впереди строя, стремилась атаковать мою пару слева сбоку, имея незначительное превышение надо мной. Но было поздно. Я успел произвести атаку, и ведущий головной пары взорвался в воздухе на своих бомбах так, что даже мой самолет подбросило.

Длинную атаку я произвел немного сзади сверху под ракурсом 2/4 с дистанции 150 м, находясь все время вне зоны обстрела стрелка. Мой ведомый Голубев резким левым разворотом отбил атаку пары Ме-109. Сбив второго Ю-87, я развернулся и пристроился к Голубеву. Пара Ме-109, атакованная Голубевым, переворотами вышла из боя.

Как только взорвался ведущий всей колонны Ю-87, остальные, не дойдя до линии фронта примерно с километр или чуть меньше, стали беспорядочно пикировать в свою сторону, поспешно сбрасывать бомбы на свои же войска, а затем также в беспорядке уходить на бреющем полете на свою территорию.

Я атаковал в момент ввода в пикирование еще один Ю-87 и с дистанции 50 м дал очередь. Этот третий самолет Ю-87 моментально загорелся и упал в 3 км западнее Нейнассау. Вторая пара моего звена, сбив Ме-109, атаковала выходившего из пикирования на бреющем полете Ю-87 и сбила его. Группа прикрытия (ведущий Клубов) во время всего боя оставалась сверху. Не видя истребителей прикрытия, она начала снижаться ко мне на помощь, но в это время подошла выше наших самолетов отставшая четверка Ме-109. Завязался тяжелый бой, так как начался при невыгодных условиях для звена Клубова. Несмотря на это, Клубов не допустил сверху ни одного истребителя, чем обеспечил мне свободу действий. Так как горючее у нас было на исходе, преследовать бомбардировщиков было невозможно. Мы вынуждены были прекратить преследование и возвращаться на свой аэродром. Клубову с трудом удалось оторваться от 4 Ме-109, я же не мог к нему подняться (не было горючего) и приказал ему выходить из боя пикированием под прикрытием зенитного огня батареи, расположенной в районе Большого Токмака. После чего, собравшись вместе в районе огня ЗА (Большой Токмак), пошли домой. По пути молодой летчик Думанин из-за недостатка горючего благополучно произвел вынужденную посадку на колеса в поле.

1. В результате воздушного боя нами было сбито 5 Ю-87 и один Ме-109. Бомбардировщики не были допущены к нашим наземным войскам, они сбросили бомбы на свою территорию. Своих потерь не было. Наши самолеты не имели даже пробоин, если не считать застрявшего осколка от взорвавшегося Ю-87 в правой плоскости моего самолета. Трудно предсказать результат боя, если бы наличие горючего в баках позволило нам преследовать противника.