Оскар Райле - Секретные операции абвера. Тайная война немецкой разведки на Востоке и Западе. 1921–1945

Французский хозяин держал свое слово. Унтер – офицер Фукс за каждый добытый лист получил по тысяче марок. К сожалению, эту контригру удалось вести лишь восемь месяцев. Предположительно, с какого – то времени французская разведка раскусила фальсификацию получаемых документов, и тогда поездки унтер – офицера в Люксембург стали небезопасными. Но даже если эта контригра велась всего чуть больше полугода, все равно она дала важные сведения о намерениях и целях, а потом и о методах работы, сотрудниках и агентах французской разведки.

Подобные GV – каналы, которые также обозначались термином «контригра», в последующие годы стали наиболее распространенным инструментом, который абвер использовал против вражеских разведок на Востоке и Западе. Контригра – одно из лучших средств длительного контакта с разведкой противника и выявления вынашиваемых против рейха планов и шпионских атак. Разумеется, при этом случалось, что и офицер отдела IIIf попадал впросак и вербовал агента противника, полагая, будто приобрел надежного осведомителя. И все же подобные случаи были редки, как позднее в ходе войны выяснилось при обработке захваченной секретной документации. С другой стороны, если германскому абверу с 1935–го по 1939 год и потом во время войны и удалось с успехом провести множество контр – игр, то, несомненно, в основном благодаря только что народившейся германской контрразведке, вплоть до самого начала войны действовавшей неприметно и с большой предосторожностью под руководством сравнительно небольшого круга офицеров. Противник же раскрывал ее замыслы лишь спустя годы.

С помощью агентурной сети против французской разведки в Люксембурге и Бельгии удалось запустить множество контригр в течение всего нескольких месяцев. Отныне большинство агентов – осведомителей получило задание отыскивать в первую очередь таких сотрудников французских секретных служб, которых, предположительно, можно было подкупить. Требовалась вербовка нескольких руководящих сотрудников французской разведки, если абвер хотел иметь достаточное представление об организации, оснащении, методах работы и постановках задач этого противника.

Удалось и это, а именно: в самом первом деле уже в начале 1937 года. Когда я однажды встречался с моим люксембургским куратором агентуры осведомителей Петером Бреннером, он сказал:

– Господин доктор, у меня есть для вас одна интересная ориентировка. Недавно от одного моего друга я узнал, что комиссар Сюрте Рене Флобер из Лонгви часто ездит в Люксембург и там крепко поддает. От другого друга, он живет в Эше и хорошо знает Лонгви – у него там свое дело, – я знаю, что Флобер сильно задолжал. Он пьет и тратит много денег на женщин.

(Агенты – осведомители перед войной в целях маскировки обращались к офицерам абвера в гражданском «господин доктор».)

Сначала я думал подослать Флоберу женщину (что сделать было несложно), которую мы могли бы посвятить во все и использовать против комиссара. Но в конце концов мне, памятуя об отношении к этому Канариса, идея показалась столь неприемлемой, что я стал искать другой путь.

Как это часто и бывает, и в данном случае помогла самая простая идея. Я навел справки, в какой компании Флобер совершает свои хмельные турпоездки. Одним из его собутыльников был некий люксембургский коммерсант по имени Шнейдер, также любитель выпить, уже довольно сильно подорвавший свое дело. Я обсудил с Бреннером, который лично знал Шнейдера, положение вещей и спросил его:

– А где и при каких обстоятельствах можно выйти на Шнейдера? Вербовка Флобера могла бы дать весьма ценные сведения, поэтому я сам хотел бы заняться этим делом и попробовать вербовку. Вы же, Петер, при этом не должны ни коем образом светиться. Если я вступлю в переговоры со Шнейдером, а позднее и с Флобером, оба они не должны даже подозревать, что вы имеете к этому отношение. Люксембургский регион для проведения вербовки вызывает у меня сомнения. Итак, через одного из своих людей вам следует попытаться выяснить, не наезжает ли Шнейдер время от времени в Германию и с кем он ездит или встречается там.

– Хорошо, господин доктор, – сказал Бреннер, – думаю, вскоре мне будет известно гораздо больше. Иногда Шнейдер по делам ездит в Кёльн. Вот тут мы и попробуем.

Уже через восемь дней Петер Бреннер разыскал в Кёльне коммерсанта, с которым Шнейдер обычно встречался. Мне оставалось только позвонить коммерсанту в Кёльн, чтобы узнать, когда он ждет Шнейдера. В телефонном разговоре, который, естественно, велся под вымышленным именем, как бы случайно всплыл объяснимый коммерческими интересами вопрос о Шнейдере.

Теперь я знал, к какой отрасли принадлежала кёльнская фирма и какие дела она вела с коммерсантом. Через одного из своих доверенных лиц я распорядился найти какую – нибудь из фирм, которая интересуется подобной коммерцией. После непродолжительных поисков такая фирма была обнаружена в Кобленце. Повезло, что уполномоченный агент – осведомитель так быстро нашел профилирующее немецкое предприятие, занимавшееся импортом сельхозпродукции из Люксембурга; ибо подобная торговля велась лишь в сравнительно небольших объемах. Вообще торговый оборот между Германией и Люксембургом в те времена был незначительным. В больших объемах из Люксембурга в Германию ввозилась исключительно железная руда.

В сопровождении Дауса я встретился со Шнейдером в одном винном погребке в Кёльне. Мы отрекомендовались торговыми представителями, желающими от имени одной немецкой фирмы, с которой он мог бы вести те же самые дела, что и со своим кёльнским деловым партнером, установить со Шнейдером контакт. Теплая атмосфера переговоров подогревалась изысканными винами. Шнейдер очень быстро заинтересовался как сделкой, так и вином и предложил Даусу и мне обычные комиссионные в случае, если сделка состоится. Но я, совершенно сразив его, заявил, что мы отказались бы от комиссионных, если бы он познакомил нас с комиссаром Сюрте Флобером. Шнейдер быстро просчитал ситуацию и в задумчивости замолчал. Через некоторое время он пожелал знать, было ли сделанное ему коммерческое предложение серьезным. Я подтвердил и дал ему понять, что на обещанной сделке не только он, но и вместе с ним Флобер мог бы недурно заработать. Чтобы развеять возможные сомнения Шнейдера относительно того, с кем он имеет дело, я предъявил ему свое служебное удостоверение, но так, чтобы он не смог прочесть, на чье имя оно выдано.

Перспектива заработать вдвойне против обычного быстро развеяла сомнения Шнейдера. Он, не смущаясь, выдал всю информацию о характере и недостатках Флобера, сказав, что тот из – за долгов в сильно стесненном положении. Кредиторы преследуют его. Если бы ему дать достаточный задаток и пообещать за поставку полезных сведений платить столько, чтобы он смог покрыть все свои долги, от него можно получить много ценного материала. Также Шнейдер (ловкий, хитрый парень) изъявил готовность при первой же возможности переговорить об этом с Флобером.