Куриный бульон для души. Сила благодарности. 101 история о том, как благодарность меняет жизнь - Эми Ньюмарк
Я вновь отправился к военному рекрутеру, но на этот раз пошел целенаправленно к людям из ВВС. Мне пришлось пересдать тест, и я набрал 99 баллов. Военно-воздушные силы с радостью хотели взять меня, однако на тот момент не оказалось свободных мест в школе подготовки офицеров, и мне пришлось бы ждать около года. Военно-морской флот также желал видеть меня в своих рядах, но в этом случае мне пришлось бы сначала поступить к ним на службу, а уже после – подать заявку на офицерскую программу. Корпус морской пехоты меня не интересовал.
В конце концов я еще раз поговорил с рекрутером, и тот пообещал, что в течение месяца я вновь надену военную форму. Однако прошло еще целых пятьдесят две недели, пока наконец 11 сентября 2002 года я все же поступил в Школу кандидатов в офицеры в Форт Беннинге, штат Джорджия. Еще через год мне присвоили звание второго лейтенанта. Это был самый волнующий день в моей жизни.
Я часто думаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы не тот жестокий приговор в подростковом возрасте. Армейская служба неожиданно стала моей судьбой. Я отслужил еще три года в качестве командира взвода в Ираке – третьего по численности в нашей армии. После этого присоединился к Национальной гвардии США и еще дважды оказывался в Ираке. Сейчас я ношу звание майора в запасе. Думаю, я добился довольно неплохих результатов – особенно если учесть, что с детства страдал заиканием и никто никогда не видел во мне лидерских качеств.
После увольнения из армии жизнь моя сделала очередной кульбит – я занялся стендапом. Ладно, возможно, я просто выбрал менее проторенную дорогу, но мне очень хотелось попробовать.
Со сцены я много рассказываю о заикании, работе в аптеке и службе в армии. С годами мои выступления стали больше напоминать мотивационные монологи. Я езжу по всей стране и работаю с некоторыми известными в этой сфере людьми. Несколько раз я выступал перед американскими военными за границей. Кому, как не мне, знать, насколько важно дарить смех тем, кто служит далеко от дома.
Недавно я выступал в моем родном городе и заметил в зале судью, который вынес мне тогда приговор. Впервые с осени 1991 года мне выпала возможность поговорить с ним. Думаете, я пронес через все эти годы обиду? Вовсе нет. На глазах нескольких сотен людей я поблагодарил этого человека за то, что он воззвал к моей ответственности.
Если бы не он, кто знает, что стало бы со мной? Все фабрики, на которых я мог бы работать, теперь закрыты. Возможно, я остался бы в аптеке. В любом случае система сработала, и я навсегда благодарен ей за это. Я усвоил урок.
Примечание редактора: чтобы послушать интервью издателя Эми Ньюмарк с Джоди Фуллером, вы можете перейти по адресу: chickensoup.podbean.com/e/friend-friday-soldier-with-a-stutter-is-a-role-model/
Челси Джонсон
Самый трудный вид спасения
Никто не в силах вернуться в прошлое и начать все заново, но каждый может изменить свою жизнь прямо сейчас и придумать для нее совершенно новый финал.
Карл Бард
Стоя перед зеркалом в ванной, я сушила феном только окрашенные волосы и мысленно заново переживала события последних недель.
Все началось с Аарона. Он был невероятно очаровательным, но незрелым для своего возраста юношей. И все равно я любила его – отчаянно, безумно и очень драматично. Впрочем, с эмоциями мы оба не справлялись, так что ощущение бабочек в животе нередко сменялось депрессиями. Эти отношения стали для меня чем-то вроде зависимости, я больше не контролировала процесс. Настал день, когда мне пришлось это признать.
Накануне вечером я зашла в ванную и налила воды до краев. В кармане моего халата лежало лезвие. О, я очень хорошо научилась разбирать дешевые одноразовые бритвы и прятать их по всей комнате! Я не собиралась сводить счеты с жизнью, однако резала себя все чаще и чаще. Тем вечером я зашла слишком далеко – вода в ванне окрасилась в красный цвет. Я вышла и, проглотив гордость, попросила у мамы помощи: будучи медсестрой, она всегда держала под рукой марлю и толстые бинты. Это был один из немногих случаев, когда я увидела в ее глазах слезы и возненавидела себя еще больше.
Мама не понимала меня, да и никто не понимал. Даже Аарон, хотя он тоже резал себя. В начале наших отношений мы оба были очень увлечены стилем «эмо», идентифицируя себя с болью и страданиями и все глубже погружаясь в водоворот мрачной музыки.
Мы неоднократно договаривались остановиться, но всякий раз, когда один из нас срывался, срывался и другой, и все начиналось снова. Я провела много ночей, сидя на полу в гардеробной, пытаясь взять себя в руки. Однако единственное, что имело смысл, – это продолжить резать себя.
Все это проносилось в моей голове, пока я расчесывала волосы. Мне определенно шел новый цвет волос. На миллисекунду я даже ощутила себя почти довольной, разглядывая в зеркале рыжую челку.
Потом я вышла из ванной и встретилась взглядом с отцом – он ждал меня, облокотившись на перила лестницы. В его глазах стояли слезы, и он сразу же заключил меня в свои крепкие надежные объятия. Очевидно, ему позвонила мама.
В последний год я редко общалась с отцом. Отчасти из-за того, что он жил в шести часах езды от нашего дома, но в большей степени потому, что я просто была угрюмым подростком. «Привет, папочка!» – я заглянула ему в лицо, изо всех сил пытаясь искренне улыбнуться. Я и не подозревала, как сильно мне нужны были его объятия.
– Пойдем, поговорим немного, – прошептал он дрожащим голосом.
Я спустилась вслед за ним по лестнице. Моя мама и мачеха, мисс Келли, тихонько переговаривались, сидя за столом, однако стоило мне появиться, как они тут же замолчали. Теперь я чувствовала себя загнанной в угол. Обнялась с мисс Келли и села во главе стола.
– Ты знаешь, почему мы здесь, милая?
Мисс Келли старалась говорить дружелюбным, легким тоном.
– Мои порезы? – спросила
