Юрий Науменко - Шагай, пехота !

32-й гвардейский стрелковый корпус действовал на главном направлении армии. Наша дивизия шла во втором эшелоне и имела задачу развить успех наступления в направлении Пинчува. Артиллерийская подготовка началась 12 января в 8.00 и продолжалась почти два часа. Плотность артиллерии на километр фронта составляла в полосе 5-й гвардейской армии 183 ствола. И хотя низкая облачность помешала авиации поддерживать наступающих с воздуха, натиск советских воинов был мощным и неудержимым. Передовые части уже к 10.00 прорвали первую линию вражеских траншей.

Батальоны полка двинулись в направлении Стшельце, Кухари. В Дзеславице к нашей колонне присоединились подразделения 232-го гвардейского артиллерийского полка.

Наступление развивалось так стремительно, что полк едва поспевал за частями первого эшелона дивизии. И в первые сутки нам вступить в бой не пришлось. В 20.30 мы расположились на ночевку в каком-то фольварке. Вокруг перемешанная со снегом земля. На дороге, ведущей в наш тыл, появилась первая большая группа пленных. Все грязные, перепуганные, некоторые без шинелей, в каких-то халатах, куртках. Конвойные заставляют их то и дело сторониться, чтобы дали дорогу машинам. Далеко впереди то тут то там вспыхивало зарево пожаров. Это фашисты, отступая, жгли польские селения.

Вторую ночь после общего наступления полк встретил в 10 километрах от реки Ниды.

Передовые части 5-й гвардейской армии, ломая сопротивление врага, к этому времени заняли город Пинчув, форсировали Ниду и продолжали развивать наступление на Ченстохову.

Стояла солнечная морозная погода, когда подразделения полка остановились в сосновом лесу у селения Коперня, недалеко от реки. Сизые дымки от небольших костров поднимались над полянками.

Полковой инженер гвардии капитан М. М. Хачатуров со специальной группой саперов был отправлен мною разведать переправу через Ниду. Примерно через час он вернулся и доложил, что по льду можно пропустить только людей, а автомашины, орудия - и полковые и приданного 232-го гвардейского полка - лед не выдержит.

- Что предлагаете? - спросил я.

- Надо делать бревенчатый настил для техники, товарищ подполковник.

Через несколько часов саперы устроили на льду Ниды две бревенчатые колеи, и мы без особых хлопот переправились на западный берег. За рекой оставленная врагом сильно укрепленная линия обороны. Добротно сделанные траншеи обшиты досками, блиндажи обставлены даже с некоторым комфортом. Видимо, надеялись отсидеться здесь гитлеровцы всю зиму. И вот теперь псе это брошено наспех: на дне траншей и каски, и автоматы, и винтовки, и лопаты, в блиндажах даже телефонные аппараты не вырублены из линии.

По пути начали встречаться уцелевшие польские селения. Гвардейцы присматривались к хуторам и местечкам. Вокруг гнетущая бедность, покосившиеся деревянные домики.

Из штаба дивизии поступило сообщение, что отдельные разрозненные группы разбитых дивизий противника потеряли связь со своими частями и остались в тылу советских войск, оказывая местами сопротивление.

Одна из таких групп была обнаружена в районе остановки полка в лесу, южнее селения Мельхув. Рано утром я отправил 2-й стрелковый батальон и роту автоматчиков прочесать лес. Завязалась перестрелка. Гвардейцы окружили отчаянно сопротивлявшихся фашистов. Бой был жаркий, но скоротечный. Оставшиеся в живых 27 вражеских солдат и офицеров сдались в плен.

* * *

Мы еще в 1944 году привыкли к тому, что почти каждый день передавались по радио и публиковались в газетах перед очередными сводками Совинформбюро о положении дел на фронтах приказы Верховного Главнокомандующего об освобождении советских городов. А осенью замелькали в сводках и приказах и названия румынских, болгарских, польских городов. В 1945 году, пожалуй, не проходило дня, чтобы Москва не салютовала доблестным войскам какого-нибудь фронта, освобождавшим все новые и новые населенные пункты, причем все чаще звучали названия городов и населенных пунктов с непривычными для русского окончаниями: "бург", "берг", "круэ", "лау". Это, конечно, вдохновляло нас, фронтовиков, вселяло уверенность в том, что гитлеровская Германия скоро будет поставлена на колени. Война-то уже кое-где шла на ее территории. Но еще не были полностью освобождены Польша, Чехословакия, Венгрия.

17 января наши соседи справа - войска 1-го Белорусского фронта совместно с 1-й армией Войска Польского - освободили Варшаву. Это была первая освобожденная столица иностранного государства, оккупированного гитлеровцами еще в 1939 году. И я и мои однополчане с радостью восприняли это известие: ведь наш полк одним из первых вступил на территорию Польши и вел тяжелые бои на Сандомирском плацдарме.

А 18 января вместе с другими частями дивизии мы ворвались в город Ченстохова.

20 января нам стало известно, что войска Красной Армии перешли границу Германии и большими силами вторглись в пределы Нижней Силезии. Наконец-то свершилось то, к чему мы стремились: будем бить врага на его территории.

* * *

А наш полк перешел границу Германии на следующий день. В рукописном полковом журнале это знаменательное событие командир орудия 76-мм батареи, по совместительству наш полковой "летописец", гвардии старший сержант Г. Ф. Скиба описал так: "21 января 1945 года в 10 часов 15 минут полк перешел границу. Маленький мост через узкую речку Личарта отделял Польшу от Германии. У мостика табличка. Свежей черной краской написано: "Германия". Кто-то из гвардейцев химическим карандашом дописал: "Мы пришли..." Утро было туманное. За плотной дымкой очертания села едва-едва просматривались. Тихо кругом. Только дымятся здания, подожженные еще во время боев и догоравшие на наших глазах.

На всем пути к Одеру жители почти не встречались. Их немцы насильственно эвакуировали. По всему видно, что людей выгоняли в последнюю минуту. В домах даже миски с обедом были оставлены на столах. Во дворах надрывно мычали коровы - непоеные, некормленые".

За сутки полк прошел около 40 километров. В пути нам встретилась первая группа освобожденных из фашистской неволи полек. На рукавах у них ромбовидные нашивки с буквой "Р". Одна из женщин рассказала, что все они жили в бараках, с 6 часов утра до 10 вечера работали на земляных работах - рыли окопы. Ходили в тряпье, ели черный хлеб по сто граммов, пили бурду - эрзац-кофе. Со слезами радости приветствовали они советских солдат.

Последним опорным пунктом, который еще удерживался гитлеровцами перед Одером, был город Карлсруэ. Видимо, его просто обошли части первого эшелона дивизии, чтобы не сбавлять темп наступления. По рации гвардии полковник Гаран приказал мне ускорить движение и с ходу захватить этот населенный пункт.