Жан Тюлар - Наполеон, или Миф о «спасителе»

Наполеоновская система опирается на нотаблей, направляющих экономическую, административную и правовую жизнь страны. Если и не само слово, то понятие вошло в обиход после принятия Конституции VIII года, доверившей им отправление общественных, административных и государственных должностей. Более отчетливо их социальный контур вырисовывается благодаря появлению списков нотаблей, предусмотренных законом 13 вантоза IX года. Какой критерий был положен в основу отбора? Происхождение? Возраст? Заслуги перед отечеством? Богатство? Бывшие революционеры враждебно относились к дворянам, Бонапарт — к нуворишам: «Нельзя раздавать дворянские титулы богачам. Кто сейчас богат? Скупившие национальное имущество, поставщики, воры. Как можно основывать институт нотаблей на богатстве, добытом таким путем?» Хотя, как это явствует из отчетов префектов, добрые нравы по-прежнему в чести, именно деньги становятся критерием режима, который права цензитарного отбора назначения чиновников закрепил за Первым Консулом, а право селекции депутатов законодательного корпуса — за сенатом. Согласно реформе X года члены департаментских коллегий могли быть пожизненно избраны из шестисот наиболее состоятельных граждан департамента. Эти списки дают нам самое общее представление о тех первых нотаблях, которым в начале XIX века суждено было определять политическую жизнь Франции.

Возьмем Париж. Здесь отмечается явное преобладание предпринимателей и рантье (более 240), коммерсантов (72, хотя сведения об уплате торгово-промышленных налогов и не всегда включались в общую сумму налогообложений), высших должностных лиц (54). Достаточно широко представлены профессии нотариусов (22) и банкиров (15); другие, например врачи, составляют меньшинство. Средний уровень доходов колеблется в зависимости от районов. В Фонтен де Гренель он составляет 40 тысяч франков, в Руле — 35, в Реюньоне — 12, в Арси — 15, нигде не падая ниже пяти тысяч. Среднегодовой доход в 5 тысяч франков, который дает капитал в 100 тысяч франков, характерен для провинции. Правда, в самых неблагополучных регионах он может снижаться до трех тысяч.

Что же представляет собою нотабль в эпоху Империи? Это — домовладелец (нередко — бывший дворянин), рантье, крупный коммерсант, юрист, чаще — нотариус или адвокат, доходы от недвижимого имущества которого, как правило, превышают 5 тысяч франков. Если его имя фигурирует в списке шестисот состоятельных граждан департамента, у него есть шансы войти в состав избирательной коллегии столицы этого департамента, может быть, даже стать ее председателем, а то и удостоиться чести исполнять обязанности сенатора или депутата Законодательного корпуса. Разумеется, можно было быть влиятельным человеком и не обладая крупными доходами, и даже стать членом окружной коллегии, рекрутировавшейся не по цензитарному принципу Однако перед этими мелкими собственниками, этими местечковыми «праведниками» двери департаментской коллегии, зарезервированной лишь за шестьюстами именитыми, были закрыты навсегда. Ведь львиная доля доходов поступала в казну в виде налогов на земельную собственность, поскольку почти не существовало крупных состояний, не основанных на недвижимости. Так формировалось умонастроение, надолго определившее психологию общества: хотя по мере развития капитализма биржевые акции со временем и обрели значение, которое они не могли иметь в 1808 году, они так и не стали серьезным конкурентом родовых поместий (домов, ферм и лесов), превратившихся в условиях непрерывной инфляции в надежное прибежище капиталов.

Как бы то ни было, государственный рантье, похоже, более других нотаблей заинтересован в сохранении и упрочении существующего порядка. Это прекрасно понимает Наполеон, который ежедневно требует сведений о курсе пятипроцентной ренты и, в целях оздоровления сотрясаемого ажиотажем финансового рынка, регулирует деятельность маклеров и биржи. Однако, несмотря на возобновление платежей наличными, эффективность усилий консула невелика из-за продолжающейся войны и банкротств объединенных в гильдии коммерсантов. Подозрительность рантье развеивается лишь после победы при Фридланде: если 8 февраля 1800 года курс пятипроцентной ренты составлял 17,37 франка, 27 августа 1807 года он достиг 93 франков и на три ближайших года стабилизировался у отметки 84 франка. Часто нотабль — это государственный служащий. Бальзак одним из первых обратил внимание на растущее влияние класса чиновников, получающих от правительства Империи престижные должности и средства к существованию. 21 апреля 1809 года министр внутренних дел Крете разработал проект закона о государственных служащих, на основе которого была составлена тарификационная таблица. В повышении престижа государственной службы (при учреждении Счетной палаты на 80 вакантных мест претендовало две тысячи человек) уровень окладов, наконец-то регулярно выплачиваемых, играет первостепенную роль. В Париже префект получает 30 тысяч франков; в провинции — от 8 до 24 тысяч. Супрефект зарабатывает 3–4 тысячи, генеральный инспектор дорожного ведомства — 12 тысяч франков. В Париже оклад командира дивизии — 12 тысяч франков, начальника отдела 1-го класса — 6 тысяч, его заместителя — 4500, писаря, составителя деловых бумаг — 3400, курьера — от 2 до 3 тысяч франков. На вершине пирамиды — государственный советник с окладом в 25 тысяч франков, не считая крупных дополнительных материальных поощрений. «Таланты», как тогда принято было говорить, — члены Института, врачи, писатели, профессора — составляли ничтожный процент от общего числа нотаблей, что служило лишним доказательством цензи-тарной природы режима. Нотабль — это тот, кто управляет: патрон — рабочими, чиновник — служащими, земельный собственник — фермерами и арендаторами. Это — опирающаяся на собственность власть. Срок владения собственностью в расчет не принимался. Как правило, нотабли нажили свое состояние до Революции и приумножили его благодаря Революции. Металлургические заводы по-прежнему остаются в руках Дитрихов, Рамбургов и Ванделей. Более пятидесяти процентов всех предприятий текстильной промышленности возникло до 1789 года. В анкетах Империи упоминается почти вся крупная деловая буржуазия старого режима. Разве не показательно, что в результате анкетирования, проведенного по распоряжению консульского правительства для выявления двенадцати наиболее крупных земельных налогоплательщиков, список возглавили имена дворян: де Люиня (департамент Сена-и-Уаза) и герцога Люксембургского (Сена-и-Марна)? Старая, жившая земельной арендой буржуазия воспользовалась распродажей национального имущества с большой выгодой для себя и оказалась более стойкой, чем управленческо-административная. А крупная торговая буржуазия таких городов, как Нант и Бордо, традиционно специализировавшаяся на трехсторонней торговле, умело приспосабливалась к изменившимся условиям. Новые нотабли рекрутируются из среды бывших управленцев и политиков, но прежде всего — из торговцев национальным имуществом, колониальными товарами, ассигнатами и нажившихся на армейских поставках спекулянтах.