Нуэль Эммонс - Чарльз Мэнсон: подлинная история жизни, рассказанная им самим

Я позвонил ему и сообщил о случившемся. Гэри ответил, что понятия не имеет, как наркотик мог оказаться порченым, ведь больше ни от кого жалоб не поступало. Гэри попросил принести ему товар, чтобы взглянуть на него. Когда я сказал ему, что ничего не осталось, он заявил: «Черт возьми, Чарли, со мной это не прокатит, так дела не делаются». Гэри был прав, мне бы самому это не понравилось, но мы с Бобби оказались стрелочниками, и ни у меня, ни у него не было двух тысяч, чтобы отдать их байкерам. «Я тебе вот что скажу, Гэри. Дай нам товара на две тысячи, мы его толкнем и расплатимся с парнями, а потом вернем тебе долг». «Не годится, — сказал Гэри, — я сижу на чемоданах, хочу поехать за границу на несколько недель, к тому же вы, ребята, должны мне кое-что за последнюю партию».

Стоило мне услышать отказ и упоминание нашего долга, как кровь бросилась мне в голову. Я мгновенно рассвирепел, и Гэри услышал от меня: «Ты, козел вонючий, ты не можешь оставить меня в таком подвешенном состоянии. Твой товар оказался плох, а с меня теперь требуют ответа. Давай по справедливости!» Я швырнул трубку и пробормотал что-то вроде «я должен убить эту сволочь». Я сказал Бобби, что мы повидаемся с Гэри позже. «У него хватило бы денег вытащить нас, но этот смухлевавший ублюдок собирается бросить нас на произвол судьбы, а мы будем отвечать за его плохой товар». Сьюзан слышала, как я разговаривал по телефону, а потом видела, как я грохнул телефонной трубкой. Я успокоился и даже немного удивился, чего это я вдруг так разгорячился. Я подмигнул Сьюзан и шутливо сказал ей: «Иди убей его для меня, Сэди». Эти слова были сказаны мной в шутку. Я не имел в виду настоящее убийство и даже представить себе не мог, что эти слова будут использованы против меня в суде. Хинмэн действительно умер, но не от руки Сэди и гораздо позже. И уж точно не по моему приказу.

В тот день мы еще раз говорили с Бобби о Хинмэне. «Все в твоих руках, — сказал я ему, — делай что хочешь, только пусть эти байкеры от нас отстанут».

Вечером Бобби, Сьюзан и Мэри сказали, что пойдут к Гэри. Через несколько часов зазвонил телефон — это Бобби хотел поговорить со мной. «Господи, Чарли, от этого козла толку не будет. Мне пришлось надавить на него, и закончилось это полным дерьмом». — «Так, старик, ты просто посиди, а я сейчас подъеду как можно быстрее», — сказал я Бобби. Я точно не знал, что стану делать, приехав к Гэри. Но одна мысль у меня мелькнула: «Гэри помешан на какой-то разновидности японского буддизма, прихвачу-ка я с собой свой меч и помашу им перед носом Гэри, чтобы он перетрухнул как следует». Меч подарил мне один байкер из банды еще до того, как у нас начались трудности. Схватив меч, я попросил Брюса отвезти меня к Гэри. Когда мы добрались до места, Брюс остался ждать в машине. Я поднялся по ступенькам и открыл дверь. В доме все стояло вверх дном, и было ясно, что здесь шла какая-то борьба. Гэри отказался давать деньги, они с Бобби поспорили, Бобби ударил Гэри и стал угрожать ему пистолетом. По команде Бобби, Мэри и Сьюзан обшарили дом в поисках денег и ценностей — чего угодно, что могло бы потянуть на две тысячи долларов, отдать которые, как мы теперь уверовали, должен был Гэри. Это была бесполезная трата времени. Если в доме и были какие-то деньги, то они были спрятаны так хорошо, что девушки не смогли их отыскать.

Похоже, Гэри испытал облегчение при виде меня, но его облегчение сменилось отчаянием, когда он понял, что я на стороне Бобби. «Давай, Гэри, деньги не стоят всей этой заварухи. Скажи нам, где твой тайник, и мы уйдем и оставим тебя в покое», — убеждал я Гэри. Он был белый как мел. Он не показывал страха, лишь презрение, направленное в тот момент исключительно на меня. «Значит, ты все это устроил, лживый ублюдок. Убирайся из моего дома и забери этих маньяков». Дрожащий от ярости Гэри приблизился ко мне и еще раз прокричал: «Вон отсюда!» Я отскочил от него и взмахнул мечом, поранив ему скулу и ухо. Его руки непроизвольно дернулись к лицу, чтобы зажать порез. Кровь закапала сквозь пальцы. «Боже мой, — прошептал Гэри, — пожалуйста, уходите, ну разве вы не видите, нет у меня никаких денег. Только уйдите, оставьте меня в покое». Повернувшись к Бобби, я сказал: «Поговори с ним, может, он вспомнит, где его деньги. Потом привези его на ранчо, пусть он оклемается. Займитесь его лицом, — велел потом я Сьюзан и Мэри. — Увидимся на ранчо», — с этими словами я вышел за дверь.

Когда я вернулся в машину, Брюсу захотелось узнать, что произошло в доме. «Да ничего особенного, — ответил я ему. — Просто пришлось немного вправить Гэри мозги». Пока мы ехали домой, настроение у меня было совсем другое, чем после выстрела в Кроува: меня терзали плохие предчувствия насчет моего поступка с Гэри. Когда мы добрались до ранчо, я прихватил свой спальник и пошел на холмы. Сон не приходил, мой мозг лихорадочно вспоминал все, что случилось за последние недели. Все стало иначе. «Поторопись, Чарли, — услышал я внутренний голос, — уезжай из города, здесь слишком много всего против тебя. Кто только не хочет с тобой разобраться — какие-то люди, копы, чернокожие, а теперь ты еще и друзей теряешь — уезжай!» Наконец, мне удалось заснуть. Я проснулся уже после восхода солнца и побродил по холмам вокруг ранчо, прежде чем вернуться к остальным. С одного холма ранчо лежало как на ладони. Поддельный ковбойский город, в котором липовые ковбои притворялись настоящими. Я тоже играл и притворялся, но у меня были мечты и ожидания — настоящие, невыдуманные. Они разбивались на глазах.

Старик Джордж не только хотел избавиться от нас, но и созрел для продажи ранчо. Это уже меня не касалось, ведь еще чуть-чуть — и мы сможем уехать в пустыню. Но я привязался к этому старому киношному ранчо и к тому же на дух не переносил, когда мне приказывали или принуждали к чему-нибудь. Черт, на меня снова давили! Я пересилил жалость к себе, мне хотелось чувствовать ожесточение и презрение по отношению к любому, кто станет мне перечить.

Вернувшись на ранчо, я пошел на кухню и спросил у Бренды, не возвращались ли Бобби, Сьюзан и Мэри. Их еще не было. Бобби с девушками прихал на ранчо только на следующий день. Они въехали во двор на автобусе «фольскваген», принадлежавшем Гэри, и я почти ожидал увидеть его вместе с ними. Когда же он не вышел, я понял без всяких объяснений, что Гэри уже никогда ни к кому не приедет в гости.

Девушки сразу направились в салун, но Бобби подошел ко мне и сказал, что Гэри мертв. По его рассказу выходило, что Гэри начал кричать, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Чтобы заткнуть Гэри рот, Бобби заколол его. Бобби отдал мне документы на обе машины Гэри, сказав, что это единственная ценная вещь, которую они могли найти у Гэри дома. Смерть Гэри не потрясла меня, но я почувствовал, как сердце забилось от пронесшейся в голове мысли: теперь уже двое. Уверен, что от меня ожидали иной реакции, но ведь твои эмоции не зависят от того, что думают о тебе другие. Я лишь спросил у Бобби, где вторая машина Гэри. Он ответил, что осталась там. Мы поехали к дому Гэри и забрали вторую машину.