Андрей Васильченко - Гиммлер. Инквизитор в пенсне

17 ноября высокопоставленных гостей ожидал Неаполь. В это время Гиммлера опять стали беспокоить сильные боли в желудке. На следующий день во время визита в Помпеи он уделил огромное внимание мозаичным полам, на которых были выложены свастичные орнаменты. Маргарета Гиммлер предпочитала слегка презрительно изучать людей и страну. В те дни она записала в дневнике: «В Италии неимоверно большое значение придают хорошей кухне… Несмотря на то что все постоянно пьют вино, нигде не видно пьяных. Повсюду мелькает множество детей». Гиммлеры продолжали экскурсии по Неаполю в сопровождении историка Ойгена Долльмана, немца по происхождению, который с 1928 года жил в Италии. В 1937 году он постоянно участвовал в экскурсионных поездках в качестве переводчика, который сопровождал национал-социалистические делегации. Кроме Гиммлеров он сопутствовал имперскому руководителю молодежи Бальдуру фон Шираху. Во время встречи с Гиммлером Долльман вызвался добровольно сообщать обо всем, что происходило в Италии. Это он тщательно делал на протяжении последующих лет.

Одним из главных итогов туристической поездки, которая продолжалась до 13 декабря, стало то, что Гиммлер обратил пристальное внимание на античное культурное наследие. Не дожидаясь возвращения в Берлин, 10 декабря 1937 года Гиммлер направил письмо научному куратору исследовательского общества «Наследие предков» Вальтеру Вюсту. Тот должен был заняться поисками «германских» следов в итальянской культуре. К этой идее Гиммлера подтолкнули увиденные им свастичные орнаменты и знаки, которые весьма напоминали руны. Вальтер Вюст должен был в срочном порядке создать в «Наследии предков» отдел, который бы занимался изучением культуры античного Рима и Греции на предмет поиска в ней «германско-нордических отголосков».

Дневник Маргареты Гиммлер дает множество интересных записей, которые были датированы мартом 1938 года. В один из дней она записала: «Нас не оставляют заботы, каждый день случается что-то новое. Генрих пребывает в хорошем настроении, так как он, конечно же, знает, что происходит. Но мне остается лишь наблюдать за его неимоверной активностью и упаковывать полевую форму. Это очень тяжело». На самом деле «неимоверную активность» Гиммлер стал проявлять еще в январе 1938 года, когда была объявлена мобилизация 20 тысяч полицейских. Провозглашалось, что это делалось либо для подготовки к «параду», либо перед началом «больших учений». На самом деле в Третьем рейхе готовились к присоединению Австрии. 12 марта моторизированные полицейские части, собранные со всех концов рейха, при поддержке частей вермахта перешли германоавстрийскую границу. Аншлюс Австрии в те дни предпочитали именовать «цветочной кампанией», так как австрийцы встречали немцев букетами цветов. Присоединение Австрии к Третьему рейху стало возможным только тогда, когда после продолжительного кризиса австрийский канцлер Шушинг отдал своей пост лидеру австрийских национал-социалистов Артуру Зейсс-Инкварту. Тот сразу же попросил Третий рейх «помочь с охраной порядка».

Есть один малоизвестный факт, касающийся аншлюса Австрии. Оказывается, Генрих Гиммлер прибыл в Вену ранним утром 12 марта 1938 года, еще до того момента, как немецкие части заняли этот город. Более того, в специальном издании «Немецкая полиция» читателям сообщалось, что «рейхсфюрер СС высадился внезапно для многих в окрестностях Вены на аэродроме Асперн, когда еще ни одно немецкое формирование не перешло границу. Его сопровождал группенфюрер Гейдрих. Именно они стали организующей силой первых мероприятий по поддержанию порядка и спокойствия. Именно они стали первыми официальными представителями национал-социалистического рейха на австрийской земле». Далее в статье с немалым пафосом сообщалось, что «рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер руководил самой знаменательной в мировой истории революцией, которая произошла без единого выстрела и какого-либо кровопролития!» Казалось бы, Гиммлеру должны были льстить такие статьи, однако тот остался недовольным. Дело в том, что статья в журнале «Немецкая полиция» была напечатана с ведома Имперского министра пропаганды Йозефа Геббельса и вкратце излагала сведения о подготовке к аншлюсу, которые считались секретными. Гиммлер воспринял это как личную недоработку.

Если для Гитлера пребывание в австрийской столице было связано с не самым лучшим в его жизни «венским периодом», то Гиммлер увязывал свой ранний прилет с несколько другими событиями. Он как бы пытался реабилитироваться за провалившийся путч 1934 года, в котором активное участие принимали австрийские эсэсовцы. В одном из своих заявлений он сообщил: «Восемьсот служащих СС будут защищать правительство Зейсс-Инкварта в резиденции федерального канцлера от красных бандитов». Из Вены Гиммлер вместе с Зейсс-Инквартом направились в Линц, куда они прибыли около полудня. Они должны были здесь встретить Гитлера, который направился в Восточную марку (так национал-социалисты именовали Австрию), чтобы приветствовать «воссоединение со своей Родиной». 14 марта Гиммлер и Зепп Дитрих вместе с подразделениями «Лейбштандарта» и немецкой полиции прибыли в Вену. На следующий день сюда же прибыл Гитлер, который принял участие в митинге, собравшем гигантскую толпу в несколько десятков тысяч человек. После этого для Гиммлера вновь начались трудовые будни — он должен был унифицировать австрийскую полицию по немецкому образцу и влить полицейский аппарат в состав «охранного государственного корпуса».

Полгода спустя части СС оперативного реагирования и четыре вооруженных батальона «Мертвой головы» принимали участие в аннексии Судетской области Чехословакии. После этого было решено расширить практику создание частей СС. 8 ноября 1938 года Гиммлер во время выступления в Мюнхене перед группенфюрерами СС заявил, что в ближайшее время было необходимо сформировать еще шесть новых батальонов. Но в те дни его заботило отнюдь не это. После перехода к откровенной экспансионистской политике национал-социалистический режим ужесточил преследование евреев. Когда произошел аншлюс Австрии, то во многих городах возникли антисемитские беспорядки. Это была лишь прелюдия к большому погрому. В период между маем и июлем 1938 года во всем Третьем рейхе наблюдалась растущая волна антисемитизма, которая привела к нескольким эксцессам.

Однако на тот момент национал-социалистические власти решили всячески сдерживать «погромные настроения». Дело в том, что разразился «судетский кризис», а потому Третьему рейху надо было предстать в качестве «миролюбивого» государства. Когда же было достигнуто так называемое мюнхенское соглашение (в отечественной историографии — мюнхенский сговор) и Судетская область перешла в состав Третьего рейха, то сдерживать радикальные настроения больше не имело смысла. На фоне этой растущей антисемитской напряженности 26 октября 1938 года Гиммлер распорядился выслать из страны в течение трех дней всех польских евреев. Далее события стали развиваться с непредсказуемой быстротой. 7 ноября 1938 года 17-летний Гершель Гришпан совершил покушение на Эрнста Рата, секретаря немецкого посольства в Париже. Это покушение было представлено как акт возмездия за депортацию родителей Гришпана из рейха. Когда сведения об этом просочились в рейх, то сразу же стали возникать очаги беспорядков. В ночь с 7 на 8 ноября 1939 года в Гессене было разбито несколько витрин магазинов, которыми владели евреи.