Илья Азаров - Непобежденные

Насредин Аскеров пишет об одной из атак: «На нас шел „хейнкель“. Первым открыл огонь командир носового орудия Иван Жупаненко, вслед за ним кормовое орудие. Когда самолет подошел под угол 60 градусов, я скомандовал „лево на борт“ и дал самый полный ход. Этот маневр помог избежать прямого попадания. Бомбы взрывались за кормой. Осколками от бомб и от пушечно-пулеметного огня были убиты двое подносчиков снарядов с кормового орудия. Загорелись дымовые шашки, а рядом с ними стояли бочки с бензином. Самоотверженность, проявленная экипажем при тушении огня, предотвратила гибель СКА. Первым бросился тушить огонь командир отделения минеров старшина статьи Утюхин…»

К вечеру, во время затишья, убитых похоронили по морскому обычаю.

К Херсонесскому мысу подошли в темноте. Стоял туман. При подходе к берегу слышали шум, крики и выстрелы.

Причала не было. Швартоваться не к чему. Район, где находились СКА, обстреливался артиллерийским и минометным огнем.

С флагманского СКА-039 спустили резиновую шлюпку. Старшего лейтенанта Дебирова из оперативной группы послали связаться с командованием на берегу и установить порядок принятия людей. Дебиров не вернулся.

Тогда катера стали подходить ближе к берегу. Туман начал рассеиваться. На воде были видны плывущие люди.

Приказание сбросить спасательные концы и начать подъем людей из воды старшины и краснофлотцы на катерах исполнили с изумительными проворством и ловкостью. Все, кто был на верхней палубе, помогали выбившимся из сил людям подниматься на катера. Были и такие, которые мертвой хваткой держались за трос и, когда их втаскивали на палубу, с большим трудом отпускали пеньковый конец.

На один из катеров подняли краснофлотца Митрофанова отправившегося вместе со старшим лейтенантом Дебировым на резиновой шлюпке. Митрофанов рассказал, что недалеко от берега их встретили плывущие люди. Те, кто уже обессилел, пытаясь спастись, хватались за резиновую шлюпку. Шлюпка перевернулась, старший лейтенант Дебиров утонул. С берегом так и не удалось связаться.

Старший лейтенант Аскеров, приблизившись метров на 15–20 к берегу, увидел большую толпу людей, некоторые из них вошли в воду по грудь. Слышал просьбы.

— Подойдите поближе!

Это кричали те, кто не мог проплыть даже несколько метров. Подойдя еще немного, СКА уткнулся носом в песок. На катер хлынули люди, стоявшие в воде и плывшие с берега.

Быстро заполнились все помещения и палуба. Больше принимать было некуда. Аскеров дал задний ход, но все три мотора заглохли. Катер из-за перегрузки не мог тронуться с места. СКА-019 плотно сидел носом в песке, а люди продолжали взбираться на палубу…

Заметив проходящий СКА-039. Аскеров крикнул в мегафон В. Щербине, чтобы он стащил катер с мели. Флагманский катер подошел, подал конец и за корму оттащил засевших на чистую воду.

На СКА-019 приняли более 100 человек.

Кулакову и Щербине доложили, что все катера перегружены, принято против нормы в два с половиной раза, а плывущих не всех подобрали.

И тогда наступило самое трудное: пришлось рубить спасательные концы и уходить.

Наступил полный рассвет. Аскеров с мостика заметил плывущий плот и на нем человека в тельняшке.

Аскеров пишет мне: «Я в ту минуту подумал: катер и перегружен, но не погибать же человеку, если он живой… Подошли к плоту. Поднятый оказался младшим политруком Михаилом Байсаком из 8-й бригады морской пехоты».

До последней возможности бился Байсак с врагами вместе с комиссаром Борисом Евгеньевичем Михайловым на Херсонесском аэродроме.

Будучи уже раненным, Байсак встретился с секретарем Крымского обкома партии Ф. Д. Меньшиковым и Надей Краевой. Это Надя перевязала раненую ногу Михаилу Байсаку и порекомендовала вбинтовать в повязку партийный билет Байсака. На предложение пойти на плоту Меньшиков и Краева отказались, считая, что будут помехой, так как оба были ранены…

30 июня, когда штаб и политотдел охраны водного района перебазировались из Карантинной бухты в район 35-й батареи, старший инструктор политотдела по оргработе Степан Иванович Аверчук получил приказ взять документы политотдела и на МО-021 следовать в Новороссийск.

Вместе с секретарем политотдела старшиной 1-й статьи Тищенко Аверчук отобрал документы, захватил пишущую машинку и во второй половине дня выехал на «газике» в Казачью бухту, где находился МО-021.

Дорога обстреливалась артиллерийскими и минометным огнем с Северной стороны. Немецкие самолеты летали на бреющем над бухтами и дорогой, ведущей на Херсонесский мыс, и обстреливали их из пушек и пулеметов.

— Приходилось часто сворачивать с дороги, выскакивать из машины и ложиться в кювет, — вспоминает ныне вице-адмирал С. И. Аверчук. — Но до Казачьей бухты добрались благополучно.

МО-021 стоял замаскированный в камышах. Часть экипажа находилась в штольне.

Командир МО-021 лейтенант Степан Гладышев сообщил Аверчуку, что имеет приказ с темнотой зайти к 35-й батарее и принять группу командиров штаба ОВРа и СОРа.

Вышли из Казачьей бухты в сумерки. Не успели пришвартоваться к причалу батареи, как на катер стали прыгать люди. Пришлось отойти. Во время маневрирования вдоль берега подняли на борт несколько человек, подплывших к катеру.

Несколько раз подходили к причалу и взяли 70 человек.

В 3 часа 1 июля отошли. Выйдя за кромку минного поля, легли курсом на Синоп. Стремились отойти подальше от Крымского берега, полагая, что там меньше будут попадаться вражеские катера и самолеты, а позже повернуть к Кавказскому побережью.

С рассветом появился самолет-разведчик. Вслед за ним, как всегда, — Ю-87. После пикирования и сбрасывания бомб «юнкерсы» методично заходили по курсу катера и обстреливали его из пушек и пулеметов.

Сигнальщик Владимир Пушненко докладывал о каждом выходящем на курс катера Ю-87. Степа Гладышев и сам все время следил за ними. Рулевой Александр Румянцев молниеносно и точно выполнял приказания командира.

Бомбы рвались вблизи катера. В пробоины хлынула вода. Взрывной волной катер встряхнуло так, что заглохли моторы. Началась борьба за жизнь катера.

Степан Иванович находился на мостике. Часть верхней команды, особенно из орудийного и пулеметного расчета, были ранены. Но огонь не прекращался. Раненые оставались в строю, убитых заменяли «пассажиры».

Убило помощника командира лейтенанта Михаила Финиченко. Старшина 2-й статьи Петр Полещук до последней минуты вел огонь из своего пулемета…

Подлетевший Ю-87 сбросил по курсу катера несколько бомб. Взрывом одной из них оторвало всю носовую часть катера до рубки. Все, кто был в носовом кубрике и на палубе, погибли. Катер потерял ход.