Эльга Лындина - Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

Корнями сценарий уходил в реальную историю многодетной семьи Овечкиных, талантливых музыкантов из Сибири. Мать и почти все дети погибли во время попытки угнать самолет.

История трагическая, связанная с деспотической конструкцией советской системы, ее уродливо искаженными законами. Дело в том, что ансамбль братьев Овечкиных обрел известность не только в Советском Союзе, но и за рубежом. Выросшие в нищете Овечкины (у матери было одиннадцать детей, отец их рано умер) во время гастролей в Японии замыслили побег с родины. Успех на гастролях вдохновил их, подарил мечту о красивой, богатой жизни. В случае же провала этой акции Нелли Сергеевна Овечкина взяла со своих детей слово, что они не сдадутся милиции, а покончат с собой.

Так и случилось. Об этой трагедии снял картину известный документалист Герц Франк, ранее хорошо знавший Овечкиных. Это была острая, социально гневная лента о людях, стремившихся вопреки античеловечным советским законам изменить свою судьбу. Погибших, как восставшие рабы.

Сценарий Арифа Алиева – нечто усредненное, умозрительное, к тому же автор запутался в законах жанра, так и не определившись для себя, куда ему двигаться. То ли триллер, то ли семейная сага?..

В данном контексте нет необходимости подробно останавливаться на фильме, запомнившемся зрителям разве что звездным актерским составом с участием трех «М» – Машкова, Миронова, Меньшикова плюс известные актеры Алексей Кравченко и Михаил Крылов. Разумеется, солировала сама Нонна Викторовна Мордюкова, явно испытывавшая удовольствие, работая с красивыми, одаренными мужчинами. Говорят, во время съемок она чувствовала себя их матерью. Машков играл сына Николая. «Мы ничего не играли, – вспоминал Машков, – потому что по правде ощущали себя ее (Мордюковой. – Э.Л. ) детьми. Она заботилась о нас, а мы – о ней. Каждого экранного сына Нонна Викторовна называла по-своему. Я был для нее «самым красивым».

Где-то промелькнуло, что и «самым любимым». Машков и в самом деле хорош в этом фильме. Красив особенной, яркой красотой мужчины-победителя, что немаловажно для роли Николая. Николай выбрал судьбу экзотическую: уехал на Крайний Север и стал активно решать там демографическую проблему с молоденькими девушками-чукчами. Вскоре у них появятся малыши, пополняя поредевшие ряды аборигенов.

К тому же Николай – самый жизнерадостный из сыновей, большой любитель погулять, выпить. Машков умно обыгрывает определенную эксцентричность личной жизни хозяина северного гарема. Пожалуй, все то немногое, что было заложено в роли, максимально использовано актером.

На премьере «Мамы» Владимир Львович бережно помогал Нонне Викторовне выйти на сцену, у актрисы уже тогда были серьезные проблемы со здоровьем. Вел себя как настоящий преданный сын.

Через пять лет Машков снимет как режиссер картину «Папа» по пьесе Александра Галича «Матросская тишина», которую когда-то ставили в «Табакерке». Машков выбрал для себя ту роль, которую играл на сцене, – Абрама Шварца. Он посвятил фильм памяти своих родителей.

Незадолго до этого он снялся в роли Емельяна Пугачева в экранизации повести Пушкина «Капитанская дочка», картина режиссера Александра Прошкина называлась «Русский бунт». Бунтарь Владимир Машков в роли главаря русского бунта Емельяна Пугачева…

На мой взгляд, это одна из лучших работ актера. Фильм был пронизан словами Пушкина о русском бунте, беспощадном и бессмысленном. После советской трактовки пугачевщины – восстания угнетенного народа против народного заступника, казненного царицей за правое дело, – вроде бы теперь должен был появиться на экране кровавый палач, исходящий ненавистью, садист, некое персонифицированное зло.

Но Александр Прошкин вместе с Машковым нашел иное, умное и глубокое решение.

Когда-то литературоведы назвали героев серьезной американской литературы пятидесятых годов «бунтарями-жертвами». Мне кажется, это можно по-своему отнести к тому, как сыграл Пугачева Владимир Машков. Талантливый, яркий человек, не без авантюрного крена, он реализует себя, однажды ступив на опасный путь, с которого уже невозможно вернуться. У Машкова Пугачев это прекрасно осознает и играет ва-банк. Знает, что катится в пропасть. Раз катится – так уж под гром оркестра…

Он неслучайно благоволит к Петруше Гриневу. Дело не только в заячьем тулупчике, когда-то пожалованном Емельяну Петром Гриневым. Он видит чистого, юного человека, он нравится ему именно своей чистотой, прямодушием. Тем, что, быть может, когда-то было навсегда потеряно Пугачевым.

Ироничный взгляд Пугачева обращен не только на людей, которых он считает ничтожным, жалким и трусливым стадом. Но он довольно трезво видит и самого себя, отвечая кровавым террором.

Ему нравится играть «в императора всея Руси», мороча голову глупцам, поверившим в его выдумку – вот он, восставший из гроба Петр III. Он даже наслаждается их тупой верой. Этот российский Нерон XVII столетия показывает всему миру, чего стоит их идиотизм!

Этот Пугачев интересен и тем, что Машков утверждает близкий ему образ героя-индивидуалиста, стремящегося рассчитаться с ненавистной ему толпой. Вообще его герои все чаще стараются существовать вне общества, не позволяя нивелировать свою личность. Знают о предстоящем для них исходе. Но продолжают платить горькую цену.

Тень Сергея Мажарова, того, кто навеял Денису Евстигнееву в «Лимите» образ Ивана Ворошилова, сыгранного Машковым, как бы явилась актеру в его роли в картине «Quick» («Давай сделаем это по-быстрому»). В судьбе российского бизнесмена, проживающего в Америке, с каким-то убежденным упоением ожидающего своего конца. Даже приближающего его.

Налет эпатажности, вызова был присущ персонажам Машкова, что-то шло и от самого актера. Вот он дерзкий, лихой вызов – смотрите, смотрите! Неслучайно в одном из интервью Владимир Львович привел слова Жана Кокто о том, что актер должен жить в маске. Маска – как нечто застывшее, неподвижное, никак не вяжется с живым, мгновенно реагирующим, мгновенно парирующим в беседе Машковым! Но если расширить рамки, то в ранние годы актер и в жизни не был чужд эпатажу, делясь со своими персонажами, привнося эту краску в их портрет, вспомним того же Толяна или сына «Мамы» Николая…

Но прожитые годы как будто смыли желание эпатировать, придавать себе некую загадочность. Машков значителен сам по себе. Значительность в Пугачеве, в Олеге, герое «Quick». В нем нет ни грана вызова, чуть наигранной дерзости. И более всего глубоко загнанной горечи. Она проступает в основном в общении с близкими. Хотя, собственно, по-настоящему близких у Олега давно нет. Есть остатки власти, миллионы долларов, вилла в Малибу, приобретенная тоже за миллионы. Есть немалое количество зависящих от него людей: позже выяснится, что и он сам от людей зависим. Есть, увы, нити, тянущиеся из прошлого, грозящие скорой карой.