Стюарт Каган - Кремлевский волк

- Неужели он подумал, что я забочусь о евреях? Что я переметнулся? Что я стал их защитником? - Лазарь нахмурился.

- Сталин подумал, что кровь все-таки сильнее личной преданности. - Пробормотал Лазарь.

Как однажды сказал дядя Левик: «Кровь это твоя кровь, твоя кровь, твоя кровь!». Лазарь тряхнул головой. Это был вопрос его личного выживания, а не евреев в целом. Но он же еврей. Спасая себя, не спасал ли он еврея, а значит и евреев в целом? Лазарь уставился в потолок автомобиля. А может ли еврей прийти к власти в этой стране? Если его отверг Сталин, то разве русские не сделают тоже самое? Могут ли они вообще принять еврея? Вопрос был болезненным. Его лицо скривилось в гримасе. «Так вот о чем думал дядя Левик? Вот о чем он в действительности думал!» - Произнес Лазарь, сдерживая дыхание: «Главное, чтобы евреям было хорошо».

В памяти Лазаря постоянно прокручивалась как бы пленка того события, особенно, Сталин, пытающийся вызвать помощь. Он видел Микояна, отталкивающего сталинскую руку от звонка. Почему из всех это был именно Микоян? Лазарь был удивлен:

- Анастас всегда был «тише воды - ниже травы». Он всегда старался держаться в сторонке. А здесь…Кто ожидал от него такой прыти?

В течение последних трех дней Сталин был на грани жизни и смерти, то приходя в сознание, то снова теряя его. Однако реально, никто не оказывал ему медицинскую помощь. Его просто изолировали. С того самого момента, за несколько дней, никто даже не дал Сталину стакана воды. Все думали только о себе. Тот неизвестный пузырек, который Лазарь влил ему в рот, был последней влагой, которую испил Сталин. Мысли крутились в голове Лазаря:

«В конце- концов человек может прожить без воды только три дня. Как раз ему этого и хватило, плюс наша «помощь». Ведущие врачи страны тряслись как осиновые листья и предпочитали подстраховывать свои собственные задницы. Они только проводили коллективные консилиумы, чтобы уйти от личной ответственности. Создавалась видимость оказания медицинской помощи -«коммюнике о состоянии здоровья». Никто из них как положено даже не осмотрел больного. А Сталин был все-таки прав, когда хотел посадить их. Редкая гнида. Они еще хуже, чем мы, его «окруженцы». Конечно, мы сами отобрали кандидатуры врачей. Среди них не было никого, кто бы не понимал, что от них требуется».

Сталину между тем становилось лучше. Один из врачей заметил, что это «классический случай улучшения перед смертью». Без элементарной воды, Сталину, надо думать, действительно, не могло стать лучше.

«Специалисты… Чтоб я еще сам обратился к врачу, или кого-нибудь доверил?!» - Подумал Лазарь: «Надо будет заготовить официальное сообщение о смерти Сталина».

Народ огромной страны держался в неведении. Повторялась ситуация с январем 1924 года, когда умер Ленин.

«Главное, чтобы все было, как положено. Политбюро должно иметь спокойные условия выбрать преемника. Только так можно избежать волнений, беспорядков и потери власти. Преемственность обеспечивала выживаемость партии и сохранение занимаемых позиций ведущих ее членов. Это исключает вмешательство любых посторонних сил». - Лазарь взглянул на часы. Скоро он будет там. Странно, что членам Политбюро позвонили не от Сталина и не врачи, а охранники. А где Поскребышев или личный телохранитель? Там что-то не то.

Огромный лимузин, освещая фарами растущие вдоль дороги сосны и березы, подъезжал к воротам дачи. Лазарь выглянул в окно. Все было окружено войсками МВД.

«Значит, Берия уже приехал. Будет удивительно если Кремль еще не оцеплен» - Подумал Лазарь. «Но ничего, подожди, - прошептал Лазарь. - У нас припасен план и для тебя».

Оказалось, что Каганович прибыл одним из последних. Все уже собрались, и везде горел свет. Первым, кого увидел Лазарь, был Маленков. Он выглядел подавленным, но спокойным. Он о чем-то говорил с Берия. Берия слушал его, но глаза его бегали по комнате. Было видно, что он всеми силами старался контролировать свои эмоции. Булганин заметил Лазаря и направился к нему:

- Только что привезли слесаря, чтобы разобраться с замком - Георгий (Маленков) приказал.

Лаврентий намеревался взломать дверь. Георгий все время пытается его успокоить. Ведь он

уже приказал окружить танками Кремль.

Лазарь невольно улыбнулся: ведь он только что предвидел такой оборот событий. Неужели Берия и правда надеется, что ему удастся стать преемником Сталина? Идиот!

- А где комендант? Он об этом сообщил? - спросил Лазарь.

- Комендант? Какой комендант? Он будто испарился. И Поскребышев неизвестно где.

Подошел Молотов. Он слышал слова Булганина и сжал руку Лазаря.

- Все куда-то пропали. Прислуга, охрана.

Молотов посмотрел на Лазаря. Лазарь хотел задать ему только один вопрос:

- Канада?

Молотов кивнул, и Лазарь облегченно вздохнул.

Из коридора, ведущего в спальню Сталина, вышел Ворошилов.

- Слесарь возится с замком. И врачи там.

Он взглянул на Булганина:

- Надежно?

Булганин повернулся к единственному охраннику, стоявшему у дверей:

- Никого не впускать, ни под каким предлогом. Вам ясно?

Охранник вытянулся как по команде «смирно».

- И закройте дверь на замок, - добавил Булганин.

Затем Булганин обратился к офицеру, который звонил всем членам Политбюро:

- Все только после приказа Маленкова или меня лично. И вы ничего не видите и не слышите.

Вам все ясно?

- Так точно!

Уже начались обсуждения по поводу того, что случится, если Сталин не выживет. ТАСС несколько минут назад сделало официальное заявление по поводу того, что случилось со Сталиным, как будто это случилось только что, хотя на самом деле прошло уже несколько суток. В заявлении говорилось что «лучшие специалисты» осуществляют необходимое лечение, и подчеркивалось нерушимое единство партии и правительства и их стремление следовать традиционным курсом страны. Это было лучшим комментарием к тому, о чем только что предупреждало дело кремлевских врачей. Заявление ТАСС подчеркивало, что Сталин только «временно» не исполняет свои функции.

Предшествующие четыре дня были чехардой закрытых совещаний членов Политбюро по поводу преемника Сталина. В результате обсуждений все сошлись на кандидатуре Георгия Маленкова. Ко всему прочему, Маленков находился в хороших отношениях с Берия, который мог обеспечить ему поддержку со стороны Органов Госбезопасности в случае возникновения осложнений. Лазарь знал, что время окончательного решения еще не наступило, по крайней мере, он на это надеялся. Лазарь переоценил свое собственное положение и не понимал, что ни кто из них не имеет всей полноты власти. Лазарь мало сделал для того, чтобы использовать ситуацию. Маленков казался случайным и слабым препятствием.