Мишель Кармона - Мария Медичи

Королева решила расположиться в западном крыле справа от входа. Галерея второго этажа была расписана Рубенсом. Туда выходит спальня королевы. Она «красивая, большая, квадратная, с великолепным по отделке и позолоте камином, украшенным двумя большими серебряными подставками. Кровать закрывает полог, поддерживаемый серебряными стойками».

Фонтаны и бассейны являются главным украшением садов Люксембурга. Они и рустики дворца — самое явное свидетельство итальянского влияния. Фонтаны делал Томмазо Франчини — глава династии мастеров по фонтанам, которая украсит Версаль. Но для всего этого нужно было очень много воды, а в Париже ее практически не было.

Еще Генрих IV принял решение о снабжении столицы водой из Бьевра. Отправной точкой для строительства водопровода стали «родники Рунжиса», первый камень которых был торжественно заложен Людовиком XIII в присутствии его матери в 1613 году. В Париже вода собиралась в резервуаре около Монсури, в 13 км от Рунжиса. Но только через 10 лет, в 1623-м, вода начала поступать по трубам сначала в Монсури, почти сразу же — в фонтаны Люксембурга, а потом уже — в фонтан на Гревской площади.

Мария Медичи намеревалась оставить Люксембургский дворец в наследство тому из ее сыновей, кто будет ее больше всех любить. Когда она умерла 3 июля 1642 года в Кельне, то завещала «дом в пригороде Сен-Жермен Людовику XIII и Гастону Орлеанскому обоим». Последний его унаследует в 1646-м, когда разделят имущество Марии Медичи. В то время дворец, сад и пристройки были оценены в 1 170 000 ливров, а мебель дворца — в 890 000 ливров.

Рубенс

В конце 1621 года Мария Медичи пригласила Рубенса для оформления Люксембургского дворца. Выбор ее объясняется, прежде всего, известностью художника, которого уже хорошо знали в Италии. В 1600-м он отправился в Венецию, где стал придворным художником герцога Мантуанского. В 1607 году истомившийся на чужбине художник, которому герцог всегда платил с опозданием по причине постоянной нехватки денег, добился приглашения в Антверпен ко двору эрцгерцогини Изабеллы и эрцгерцога Альбрехта, правивших Испанскими Нидерландами от имени короля Испании. Возвращение в Антверпен стало для Рубенса началом очень продуктивного периода в его творчестве.

Его слава достигла Франции. Художник подружился с Пейреском — провансальским эрудитом, другом Малерба, с которым в течение пятнадцати лет поддерживал активную переписку. Рубенс интересуется Францией, покупает книги, чтобы лучше узнать эту страну. В 1621 году Пейреск рассказал одному из своих друзей — Клоду де Можису, аббату де Сент-Амбруаз — большому любителю живописи, о знаменитом фламандском художнике. Оказалось, что этот аббат был казначеем Марии Медичи и, когда речь зашла об отделке Люксембургского дворца, именно он посоветовал ей пригласить Рубенса.

Но для того чтобы правительство Испанских Нидерландов разрешило Рубенсу отправиться в Париж, потребовалась поддержка представителя эрцгерцогини Изабеллы — барона де Вика. Эрцгерцогиня отлично понимала всю выгоду пребывания Рубенса в Париже — лучшего наблюдателя, чем художник, найти трудно. Разрешение было дано, и в последние дни 1621 года Мария Медичи приказала официально пригласить художника в Париж, чтобы вместе с ним обсудить заказ и определить сюжеты картин, сроки и цену.

Рубенс подписал с Марией контракт на создание серии «История Марии Медичи» из двадцати одной композиции и трех портретов для галереи в западном крыле Люксембургского дворца. Миссия Рубенса была непроста, потому что речь шла о восхвалении королевы. Начало 1622 года. Мария помирилась с Людовиком XIII, но все еще были живы воспоминания о регентстве и двух войнах Матери и Сына. Поэтому Рубенс решает работать в Антверпене, приезжая в Париж. Перед отъездом он делает два эскиза к портрету королевы — анфас и в профиль.

Очарованная Рубенсом Мария доверяет ему написать также историю Генриха IV, которая должна была занять место в восточной галерее дворца. За обе серии Рубенс получит 60 000 ливров. Уверенный в таланте художника Людовик XIII заказывает ему двенадцать полотен, воспроизводящих «Историю Константина».

В то время Рубенс был в полном расцвете жизненных сил и таланта. По возвращении в Антверпен он подготовил общий план серии. Получив точные размеры картин, Рубенс выполняет двадцать четыре первых эскиза в серых тонах, из которых явственно видно, как художник решил политическую проблему: такие сюжеты, как «Мать короля и регентство», «Мир регентства» или «Передача власти в руки короля» лишены их полемического содержания благодаря изобилию символов и пухлых богов, которые некоторым образом смягчают неприятный характер изображенных исторических событий. Практически все эти эскизы сохранились: 16 — в Пинакотеке Мюнхена, 5 — в музее Эрмитаж в Петербурге, 1 — в музее Лувра.

Возвратившись в Антверпен, Рубенс выполняет этюды в цвете на дубовых досках размером 65 × 50 сантиметров. Королева по-прежнему одобряет его работу, но Людовик остался недоволен первыми четырьмя карандашными набросками «Истории Константина». Придворные, которым король их показал, считали, что ноги персонажей слишком уж искривлены.

Королева торопит художника, и 24 мая 1623 года Рубенс привозит девять законченных полотен и демонстрирует их королеве, специально для этого приехавшей из Фонтенбло. Она находит, что они «необычайно удались» и требует, чтобы все было закончено к 4 февраля 1625 года.

Не теряя времени, художник располагается прямо в Люксембурге, где пишет две картины под присмотром королевы-матери. Сюжет одной из них наиболее деликатен: «Мария Медичи, покидающая Париж». Он превращается в «Процветание регентства». Это дает возможность художнику проводить много времени с королевой и, ловко строя беседы, выяснить направления ее политики и позицию двора.

Ателье Рубенса в Антверпене работало в полную силу, а сам он в Париже все больше увлекался дипломатической деятельностью. Он даже несколько продвинулся вперед в своих попытках разубедить французское правительство вмешиваться в войну между Голландией и Испанией. Начиная с 30 сентября 1623 года Рубенс стал утвержденным дипломатом, получая жалование от правительства эрцгерцогини. Но французский посол в Брюсселе де Божи не особенно почтительно относится к случайному коллеге.

В начале февраля 1625 Рубенс следит за размещением картин и делает два портрета Марии Медичи. Один из них находится в мадридском музее Прадо, другой — в музее Лувра. Королеве-матери уже больше пятидесяти лет, она величественна, но ее черты расплылись, лицо увяло.