Юрий Бурлаков - Папанинская четверка: взлеты и падения

Предоставим слово А.А. Афанасьеву:

«Однажды произошла катастрофа. Как-то утром Ширшов на работу не явился. Я звонил ему на квартиру, на дачу – никто к телефону не подходил. Подумал: «Наверное, заболел».

Во время обеденного перерыва внезапно в кабинет буквально ввалился нервно взбудораженный, с трясущимися руками Пётр Петрович. Глухо рыдая, упал на кожаный диван и залился следами.

– Что случилось? – подбежал я к нему.

Он продолжал рыдать, его начал трясти озноб…

– Страшно, непостижимо, невероятно, не могу поверить. Мою жену сегодня ночью на даче арестовали сотрудники НКВД…После её ареста мне было предложено прямо ехать в Парткомиссию ЦК, к её председателю Шкирятову. Он с ходу предложил мне написать заявление, что я отказываюсь от своей жены в связи в её арестом за спекуляцию, иначе меня исключат из партии и снимут с работы… Я знаю, что она невиновна, буду бороться и ждать её». (Афанасьев, 2003).

Целый год нарком не знал, где его красавица-жена. Целый год он бился головой о глухую стену. «Мы найдем ему другую жену» – было решение самой высокой инстанции – Сталина. Ширшову показали протоколы допроса, где жена признавалась, что была английской шпионкой и специально осталась в 1941 году в Москве, чтобы дождаться немцев.

Вновь слово А.А. Афанасьеву:

«Продолжу рассказ о Петре Петровиче Ширшове. При встрече с ним я был крайне поражён его состоянием: он сильно похудел, постарел, имел вид тяжело больного человека. Нервы совершенно сдали, рассказывая, он часто кусал губы. Увидев меня, Ширшов искренне обрадовался. Мы обнялись, как старые друзья, товарищи.

– Наконец, дождался тебя. Рад передать тебе Министерство морского флота. Я тяжело болен, Саша, и больше у меня нет сил, – сказал он только. – Уйду в науку, там мне будет спокойнее. Может, восстановлю здоровье.

– Поделись, легче станет. Что тебя продолжает волновать? Что слышно о жене? Как дочурка? Здорова, растёт?

– Абсолютно ничего узнать о жене не смог, хотя только для этого остался на должности министра, считая, что, может быть, Берия, видя мои переживания и состояние, рано или поздно вернёт её мне. Просил его, писал о помиловании Сталину. Но безрезультатно – он не пожелал видеть меня. Дочурка растёт, славный ребёнок. Ждёт маму…

Пётр Петрович помолчал немного, а потом, подойдя вплотную ко мне, тихо и с большой горечью добавил:

– Саша, мне очень тяжело, я смертельно болен. У меня рак – я скоро уйду из жизни. Что будет с женой, дочуркой – не представляю.

Он быстро подошёл к столу, вынул таблетки, высыпал в ладонь несколько и проглотил, запивая минеральной водой». (Афанасьев, 2003).

Таким образом, в 1947 году Ширшова сняли с поста министра морского флота. Сняли за жену, от которой он не захотел отрекаться. Хотя официально инкриминировали развал работы, плохой подбор кадров и прочее. Пётр Петрович остался только директором созданного им Института океанологии.

После представления А.А. Афанасьева в качестве министра членам коллегии Минморфлота, Берия пожелал пообщаться с Ширшовым:

«Пётр Петрович! Вам надо встряхнуться, взять себя в руки. В жизни всё проходит. Может быть, ко мне консультантом работать пойдёте? А то в науке совсем скиснете, – ободряюще сказал Берия.

Ширшов сразу преобразился, воспрянул духом, глаза широко раскрылись, загорелись, он как-то сразу ожил, в глазах появилась надежда.

– Да, да, Лаврентий Павлович, я к вам с удовольствием пойду, оправдаю ваше доверие, – торопливо, не сводя глаз с Берии, ответил Ширшов». (Афанасьев, 2003).

Афанасьев был удивлён согласием Ширшова, однако тот объяснил свой поступок желанием скорее узнать, где его жена. Но на новой работе ничего о супруге не выяснил, болезнь прогрессировала, он перестал выходить из квартиры, считал, что все его забыли.

Выполняя просьбу Петра Петровича, Афанасьев узнал, где находится на поселении его жена, и помог добраться туда её матери. По возвращении та со слезами рассказала, что Евгения сильно простудилась и умерла у неё на руках. Перед смертью она призналась, что на одном из приёмов в Кремле её, молодую и красивую актрису, увидел и стал домогаться Берия. Получив отпор, велел Абакумову сфабриковать дело и арестовать непокорную.

…Но жизнь продолжалась. Богатый практический опыт Ширшова привёл его к мысли о необходимости создания фундаментального научного труда по транспортно-географической характеристике Арктики. Он сам с увлечением взялся за эту работу, привлекая к сбору материалов сотрудников Института океанологии, Арктического института, Минморфлота. За несколько дней до своей кончины он продиктовал секретарю первые страницы этой монографии.

Большую научно-организационную работу вёл Ширшов в Академии наук. Он возглавлял ряд комиссий, которые разрабатывали важные проблемы наук о Земле. Можно назвать Океанографическую комиссию, Тихоокеанский национальный комитет, Гидробиологическое общество. В 1949 году его избрали заместителем академика-секретаря Отделения геолого-географических наук АН СССР.

Вспоминает Е. М. Сузюмов:

«В 1949 году я был приглашён на работу в Институт океанологии по рекомендации В. Г. Богорова на должность учёного секретаря и проработал там два года в непосредственном подчинении у Петра Петровича. Хотя он и был очень загружен на высоком государственном посту, но находил время регулярно бывать в институте, не выпуская бразды правления из своих рук… Поражали его эрудиция, умение видеть не только очередные, но и более отдалённые перспективные задачи морской науки и определять пути их осуществления.

Это был в высшей степени интеллигентный человек большого личного обаяния, ровный в общении со всеми, независимо от их должности, с высокими требованиями к себе и подчиненным. Не помню, чтобы он когда-нибудь повысил голос на кого-либо, но каждое его слово воспринималось как неукоснительная директива. В его кабинете на видном месте висел портрет Фритьофа Нансена». (Сузюмов, 1981).

Ширшова всё больше интересует экономическая сторона развития Севера. Пётр Петрович вникает в проблемы ледовой разведки, флота, способного работать во льдах Арктики, комплектации караванов судов, идущих Северным морским путём, размышляет над строительством меридиональных железных дорог от Транссиба к судоходным участкам рек Лены, Индигирки и Яны.

Ширшов становится председателем Бюро по транспорту при Совмине СССР, теперь в его ведении находится и Минморфлот, и Главсевморпуть. В Институте океанологии, директором которого он остаётся, организуется сектор Севера с уклоном в экономические исследования. Сектор занялся разработкой детального плана транспортного освоения Крайнего Севера с учётом применения различных видов транспорта. Дело это было новым и неизбежно влекло ошибки и издержки. Так, в вину Петру Петровичу ставят поддержку идеи строительства крупного морского порта в мелководной бухте устья реки Оби (за противодействие этому проекту сняли А.А. Афанасьева). Порт был построен, но никакого значения в развитии арктических перевозок не сыграл.