Андрей Аникин - Адам Смит

Английские историки иногда называют Американскую революцию концом первой Британской империи. Действительно, 70-е годы были временем больших решений и событий.

Будет ли англосаксонский мир развиваться в рамках единой «сверхнации» или же за океаном возникнет новая, независимая нация? Решение этого вопроса неизбежно должно было оказать и оказало огромное влияние на ход истории в девятнадцатом и двадцатом столетиях. Теперь трудно даже представить себе мир, в котором Англия сохранила бы власть над Америкой.

Прочтем последние страницы «Богатства народов». Можно с уверенностью сказать, что они написаны в 1775 году, когда кризис империи назрел как опасный и болезненный нарыв.

Смит задает вопрос: что делать с империей, с колониями? Ответ: либо дать им полное экономическое и политическое равноправие в рамках единого британского сверхгосударства, либо отказаться от империи и остаться на своем острове. Если не будет сделано ни то, ни другое, положение Англии будет тяжелым.

Как известно, не было сделано ни то, ни другое. Признав распад первой империи, Англия начала строить вторую. Строительство было завершено к концу XIX века. При ликвидации этой империи все же пришлось если не председательствовать, то присутствовать Черчиллю.

Финал книги Смита звучит мужественно и строго:

«Правители Великобритании в течение более столетия тешили народ представлением, что он владеет по ту сторону Атлантики громадной империей. Однако эта империя до сих пор существовала только в воображении. До сих пор это была не империя, а лишь проект империи, не золотой рудник, а только проект золотого рудника, проект, который стоил, продолжает стоить и, если им будут управлять прежними методами, будет и дальше стоить огромных издержек, не обещая приносить ни малейшей прибыли, ибо монополия колониальной торговли, как уже было показано, приносит основной массе народа скорее убыток, чем прибыль. Несомненно, настало время, когда наши правители либо должны осуществить тот золотой сон, которому они, возможно, предавались вместе — с народом, либо же должны сами проснуться и постараться пробудить народ. Если проект не может быть осуществлен, от него надо отказаться. Если какие-либо провинции Британской империй нельзя заставить участвовать в содержании всей империи, то, несомненно, настало время, чтобы Великобритания освободилась от расходов по защите этих провинций во время войны и от содержания их гражданской или военной администрации во время мира и постаралась согласовать свои будущие стремления и планы с действительной скудостью своих средств».

Эта «действительная скудость средств» в применении к богатейшей и могущественнейшей державе того времени поистине поразительна!

Надо напомнить, что Смит рассматривал всякое общественное явление, всякую политику с точки зрения того, способствует ли она росту народного богатства.

Применяя этот критерий к экономической политике английского правительства в отношении американских и других колоний, он пришел к выводу, что она обогащает лишь купцов, стремившихся любой ценой удержать в своих руках монополию торговли с колониями. Эта политика направлена на то, чтобы задержать экономическое, особенно промышленное, развитие колоний, заставить их продавать свои товары только Англии и покупать только у Англии.

Этот грубый меркантилизм Смит считал ошибочным и вредным даже с точки зрения, интересов самой Англии, английского народа. Колониальная торговля благодаря предоставленным ей привилегиям отвлекает капиталы, которые могли бы более производительно использоваться в других отраслях хозяйства и давать занятие рабочим. Она искажает всю структуру английской экономики, исключает, как мы теперь сказали бы, оптимальные пропорции. Задерживая развитие колоний, Англия сама лишает себя рынков.

В четвертой и пятой книгах «Богатства народов» десятки страниц посвящены доказательству этих положений. Здесь ирония Смита переходит в ядовитый сарказм. Мы — не нация лавочников, как утверждают некоторые, пишет он. Но мы — нация, правительство которой находится под влиянием лавочников. Эти правители используют кровь и состояние своих сограждан для того, чтобы поддерживать империю, соответствующую представлениям и интересам лавочников.

В сущности, представление Смита об империи, так сказать — об «идеальной империи», сводится к тому, что это обширный свободный рынок. Все остальное приложится.

В этом смысле он и говорит, что Англия создала не империю, а лишь «проект империи», то есть большой экономический потенциал объединенных ресурсов Англии и Америки. Но этот потенциал совершенно не используется в подлинных интересах нации.

Как быть с острым вопросом о налогообложении населения колоний? Несправедливо и невозможно заставлять его платить налоги на содержание правительства и армии, которые его угнетают. Но этот вопрос легко решится, если американцы, ирландцы и все прочие получат те же права, что и англичане. В экономике равные права означают точно такую же свободу торговли и хозяйственной деятельности вообще, какой пользуются англичане. В политике — равное представительство в парламенте или, как писал Смит, сам слегка усмехаясь своей утопии, в каких-то «генеральных штатах Британской империи».

Если же Англия не желает давать все эти права жителям колоний, то нечего ждать от них налогов. В этом случае Англии самой придется содержать военное и гражданское управление в колониях. Это дорого и бессмысленно.

Таковы были идеи шотландского мудреца. Это были патриотические и даже великодержавные идеи. Он хотел не ликвидации империи, а превращения ее в свободный союз народов и слияния британцев, американцев, ирландцев в единую нацию.

Путь к этому слиянию в его представлении лежал через свободу торговли и — на этой основе — быстрый рост экономики, который, в свою очередь, облегчил бы и финансовое положение правительства.

По этой причине Смит не выступал за независимость Америки. Он писал, что самой Америке, раздробленной и раздираемой внутренними распрями, независимость не принесет счастья.

Эту позицию Смита надо оценивать с учетом исторической обстановки. Даже революционный конгресс, делегатами которого были Вашингтон, Джефферсон и Франклин, в своей резолюции от 6 июля 1775 года заявлял: «Мы не намереваемся расторгать союз (с Англией. — А. А), который столь долго и счастливо существовал между нами и который мы искренне хотим видеть восстановленным. Необходимость пока еще не довела нас до этой отчаянной меры…»

Между тем в это время фактически уже шла война, во всяком случае в Массачусетсе.