Николай Скрипко - По целям ближним и дальним

- Вовремя прибыл. Давай пообедаем.

Не ycпели закончить обед, как послышалось завывание сирен.. Воздушная тревога!

Часто забили зенитки. С запада, от Калача и Карповки, с севера, от Рынка приближались немецкие бомбардировщики Ю-88, Хе-111, До-17 и другие. Они летели группами - по шесть, девять и более самолетов, - эшелонированно по высотам. Это был типичный массированный налет, по количеству машин, как оказалось, самый крупный налет фашистской авиации. До наступления темноты на Сталинград было совершено до 2 тысяч самолето-вылетов.

Когда послышался вой падающих бомб, пришлось перейти в щели, предусмотрительно вырытые во дворе. Главный удар вражеской авиации пришелся по центральной части Сталинграда, где не было ни промышленных, ни военных объектов. Гитлеровцы стремились посеять среди жителей города и воинов гарнизона панику, создать беспорядки на улицах и переправах. Наряду с фугасными бомбами, противник засыпал город мелкими зажигательными. В жилых кварталах Сталинграда возникло много очагов пожара.

К вечеру мы узнали тяжелую весть. При сильной поддержке авиации и одновременно с массированной бомбардировкой Сталинграда 24-й танковый корпус 6-й немецкой армии Паулюса прорвался в район Рынка, что севернее города, и вышел к Волге. Образовался 8-километровый разрыв между левым флангом Сталинградского фронта, занимавшего оборону севернее города, и правым флангом Юго-Восточного фронта, прикрывавшего непосредственно Сталинград.

Фашистские танки и мотопехота настойчиво рвались к городу. Здесь они встретили героический отпор отдельных воинских частей, отрядов народного ополчения, истребительных батальонов рабочих.

Я выехал на КП командующего войсками Юго-Восточного фронта генерала А. И. Еременко, чтобы уточнить, по каким объектам необходимо нанести в предстоящую ночь бомбардировочные удары. Нелегко было разыскать среди разрушений и обвалов командный пункт фронта. То и дело объезжая воронки от авиабомб, водитель с трудом пробирался по улочкам, загроможденным грудами битого кирпича, кусками обвалившейся штукатурки, покоробившимися листами кровельного железа и брошенным домашним скарбом.

Командный пункт размещался в штольне, пробитой в обрывистом берегу реки Царица, примерно в 300-400 метрах от железнодорожного полотна. Невдалеке от входа в штольню горели подожженные вражескими бомбами штабеля хлопка. Пострадало немало и легковых автомобилей штаба фронта, рассредоточенных по всей территории склада местной фабрики.

На КП находился представитель Ставки генерал А. М. Василевский. Я доложил ему о своем прибытии и возложенных на меня задачах.

- Какими силами располагаете, сколько сможете поднять бомбардировщиков? спросил меня Василевский.

Я ответил, что под рукой у нас лишь 50-я авиадивизия, базирующаяся в районе Махачкалы.

- Мало, - сказал Александр Михайлович.

- Конечно мало, - согласился я, - но если будет устойчивая связь с Москвой, мы сумеем перенацелить некоторые наши соединения на боевые действия в интересах Юго-Восточного фронта.

Я доложил генералу Василевскому, что в предвидении напряженных боев на этом важнейшем участке фронта командование АДД на днях перебазировало из-под Москвы поближе к Сталинграду пять авиадивизий. Это уже более внушительная сила, - с удовлетворением заметил Александр Михайлович.

- Учтите, товарищ Скрипко, - включился в разговор генерал А. И. Еременко, - Верховный Главнокомандующий возлагает большие надежды на авиацию, и мы, естественно, тоже.

Андрей Иванович сообщил, что несколько часов тому назад пришла телеграмма Ставки, в которой предлагалось собрать всю имеющуюся авиацию и обрушить удар на противника. Затем мы с командующим фронтом довольно быстро уточнили боевую задачу для АДД, я немедленно связался по ВЧ со штабом авиации дальнего действия и передал эти данные в Москву.

Когда все дела были завершены, я начал прощаться с командующим фронтом, прикидывая, где бы обосноваться на ночлег. Словно угадывая мои мысли, Андрей Иванович гостеприимно предложил мне поселиться на КП фронта, обещая обеспечить меня связью с Москвой по телефону ВЧ и телеграфному каналу через Генштаб Красной Армии. Одновременно командующий предупредил, что при всем желании он не сможет разместить в перенаселенной штольне прибывших со мною офицеров. Еременко не рекомендовал держать мою оперативную группу и при 8-й воздушной армии. Штаб этой армии переместился за Волгу, в Среднюю Ахтубу, и связь с ним была неустойчивой, довольно часто нарушалась.

Я поблагодарил Андрея Ивановича за приглашение. В интересах дела мое пребывание на КП фронта было все-таки хорошим решением. А прибывших со мною офицеров решил утром отправить на самолете в Москву. Так я остался во фронтовом Сталинграде один, без помощников, в единственном лице представляя авиацию дальнего действия.

В ночь на 24 августа соединения АДД нанесли бомбардировочные удары по фашистским войскам в районе Сталинграда. После моего доклада по ВЧ командующий АДД успел задержать ранее запланированные вылеты некоторых соединений и перенацелить их с западного на сталинградское направление. 17-я авиадивизия генерала Е. Ф. Логинова бомбардировала скопления гитлеровцев на переправах через Дон в районе населенных пунктов Хлебный, Песковатка, Малая Россошка, Котлубань. Они находились в 35-60 километрах северо-западнее Сталинграда. Несмотря на ограниченное время, выделенное на подготовку, хорошо организованные и успешные бомбардировки противника произвела 50-я авиадивизия. Прямым попаданием авиабомб была разрушена вражеская переправа через Дон в районе Трехостровской.

Удары АДД в ночь на 24 августа частично задержали выдвижение войск противника. Это, несомненно, мешало гитлеровцам закрепляться на захваченных позициях и расширять прорыв.

24 августа мне удалось еще днем с командующим фронтом определить цели для наших бомбардировщиков. Это позволило пораньше поставить боевую задачу авиасоединениям, чем дать возможность частям и экипажам лучше подготовиться к предстоящему вылету.

В ночь на 25 августа в боевые действия на сталинградском направлении включились 53-я и 62-я авиадивизии,. поднявшие 143 корабля ТБ-3 и Ли-2.

Соединении нанесли удары по моторизованным колоннам гитлеровцев в районе переправ через Дон, в 55-60 километрах северо-западнее Сталинграда. Экипажи отчетливо наблюдали попадания двух бомб в одну из основных переправ у Песковатки. Кроме того, вторично разрушили восстановленную немцами переправу у Трехостровской. Прямые попадания бомб в переправы были зафиксированы также у населенных пунктов Н. Акатовка, Вертячий и Калачкин.