Алтарь Отечества. Альманах. Том 4 - Альманах Российский колокол
В штыковой атаке я получил ранение в грудь. Поступил в военно-морской госпиталь. Меня оперировал доктор Левин. Вскоре госпиталь заняли фашисты, и меня с открытыми ранами немцы вышвырнули в лагерь для военнопленных. Раненых гнали пешком на переправу, отстающих расстреливали. До места довели половину раненых и погрузили в вагоны. Набили битком. Никакой медицинской помощи не оказывали, ехали почти без еды. По дороге много умерло. Привезли в военный лагерь «Винляндия», выгружали истощённых, полураздетых, полуразложившихся от ран и грязи. Началось физическое уничтожение. Их зверства не поддаются никакому описанию.
Дальше пошли скитания по лагерям смерти: Рига, Саласпилс, Эссен (западная Германия).
Я был освобождён французами. Прибыл на родную землю. Продолжал служить в рядах Красной Армии до мобилизации в 1946 году.
Сидорович, г. Хабаровск.
Пишет Мария Яковлевна ЩЕРБАКОВА, жена пропавшего без вести ЩЕРБАКОВА Ивана Дмитриевича, защитника Моонзундских островов:
«Хочу поведать Вам нелёгкую судьбу матери двоих детей. Начну сначала. Со своим мужем, Иваном Дмитриевичем Щербаковым я познакомилась на строительстве бумажного комбината и посёлка Мечкостроя. Он был направлен сюда после окончания Вологодского педтехникума во вновь открывшуюся школу учителем начальных классов. Я работала табельщицей на строительстве посёлка. Вскоре мы поженились и были бесконечно счастливы. Жили в старой коммуналке. В апреле 1938 года у нас родилась дочка Лора. В октябре этого же года Ваню призвали в армию. Первые полтора года он служил в Усть-Луге, а когда Эстония стала советской, его направили служить писарем шифровального отдела при штабе БОБРа на остров Эзель.
В 1940 году я приехала к нему с дочкой и его матерью. Он находился на срочной службе, и мне надо было сразу устраиваться на работу, чтобы зарабатывать средства на содержание семьи. Работала в КЭЧ при штабе БОБРа. У нас появилась вторая дочка Зина.
Время было неспокойное, но о войне у меня не было и мысли. Она нагрянула неожиданно. Семьи военнослужащих стали эвакуировать на материк. Мне Ваня предлагал эвакуироваться, но мне казалось, что это временно, и эвакуировали свекровь со старшей дочкой, а я осталась работать и воспитывать меньшую дочь. Муж мне позволил распорядиться своей судьбой. Для дочки я нашла няню, эстонскую девушку. Жила на улице Копле, 10, в Курессааре. Этот дом попал под бомбёжку, и дочка с няней уцелели чудом. Я обратилась в Горисполком об устройстве дочки в детское учреждение. Мою просьбу удовлетворили. Неожиданно стали эвакуировать раненых и мне Ваня посоветовал уйти с ними, а дочку оставить в учреждении под его присмотром. Ранее я не смогла с дочкой улететь самолётом, их не было.
– Поезжай и разыскивай мать с Лорочкой, – сказал Ваня, – я послежу за эвакуацией Зиночки.
В ночь на третье октября на катерах вместе со штабом БОБРа я прибыла на Даго. Оттуда на самолёте долетела до Тихвина. Начались поиски старшей дочери. Я искала их везде и нашла в Ивановской области в городе Меленки. Младшую дочь Зиночку я искала двадцать лет. От мужа я не получала ни одного письма. Меня он проводил с последней оказией, и больше не было возможности ему эвакуироваться, он там остался воевать с врагами. Жив ли он, я не знаю и поныне. После победы стали приезжать мужья, горько было оставаться вдовой. Мне казалось, что Ваня жив и приедет, найдёт меня. Я искала его во всех архивах, расспрашивала сослуживцев. Всюду искала младшую дочь Зиночку. Много получала писем от оставшихся в живых, кто прошёл через ужасы плена, позора, унижений. Ивана никто не встречал. Запросы, ответы, поиски на братских могилах, на кладбищах разных городов. Нашлись четыре Ивана Дмитриевича Щербакова, год рождения у всех был одинаков. Ездила к ним в Киров, Иваново, к двоим сразу в Воронеж. Все четверо оказались тёзками моего Вани.
Многочисленные запросы письменного стола оказались утешительными, мне нашли младшую дочку Зину. Я летела к ней в Таллин, будто на крыльях. Смотрю на неё, девушку двадцати лет, и вижу себя двадцать лет назад, те же черты лица, только причёска другая. Это же моя родная дочка Зиночка! Я целовала её головку, пальчики рук. Я была счастлива! Она чудом уцелела в оккупации, воспитывалась в эстонской семье.
Теперь все смотрим на фотокарточку нашего дорогого Ивана Дмитриевича. Для меня он вечно молодой. На постаревшей от времени фотокарточке остались нестареющие глаза, тёмные вьющиеся волосы, открытое доброе лицо. Всё тот же взгляд, сосредоточенный и немного тревожный. Он для меня незабываем. Два его внука отслужили в армии и женаты, есть наша правнучка.
Дорогие славные воины! Дорогой Яков Михайлович! Помогите мне найти моего дорогого мужа Ваню. Напишите о нём хоть что-нибудь.
Мой адрес: г. Новодвинск Архангельской области, Улица Славы, дом № 3 а, кв. 41. Щербакова Мария Яковлевна.
От Бориса Петровича БЕЗРУКОВА, старшего авиатехника 12-й КОИАЭ, моего дорогого старого друга пришло такое письмо:
«Здравствуйте, дорогие друзья, Яша и Люба! Наконец-то мне посчастливилось получить от вас весточку. Ведь прошли десятки лет, а вы не меркните в моей памяти. Я представляю вас так ясно, что будто встречал вчера. Очень хочется встретиться, даже не верится, что это возможно. Может, вы приедете на родину Ленина, в город Ульяновск? Для меня это было бы большим праздником. Живём мы с Валей хорошо. Только бы жить, да разъезжать по родным и друзьям, но, увы, болезнь держит. Яша, дорогой друг, хоть бы голос твой услышать. Прошу тебя, позвони мне домой по номеру Т-4-58-85. Буду очень рад».
Встретиться с Борисом так и не довелось. Звонили по телефону домой, его не застали, он находился в больнице. Затем нам сообщили телеграммой, что Борис умер. Так и не встретились после войны. Так и не поговорили по телефону. Думали, что успеется, а судьба распорядилась по-своему.
Пришло письмо от Григория Александровича ЗАПЕВАЛОВА из Ейска. Он пишет:
«Здравствуйте, дорогие друзья Яша и Люба! Спасибо вам, что нашли меня и сообщили о себе. Нас жизнь разбросала в разные стороны, как лёгкие скорлупки. Теперь прибила к берегу. Яша, тебе наверно прислали приглашение на встречу ветеранов в Ленинграде. Мне прислали, вот там и встретимся, в городе нашей молодости. Вспоминаю твои слова: «Гриша, после войны постараемся обязательно встретиться. Посидим за праздничным столом и споём: «Так вспомним, товарищ, как вместе сражались, как нас обнимала гроза»… Приезжайте в Ленинград, мы с Верой приедем обязательно. Яша, ты пишешь воспоминания, это очень хорошо. Молодец. Когда-нибудь напечатают, а если нет, то всё равно потомству пригодятся твои рукописи. Им будет
