Тамара Черемнова - Трава, пробившая асфальт

 В том же 2007-м я познакомилась с редактором сайта «Стоик» Екатериной Алексеевой. Я приняла участие в интернет-полемике на тему культуры в современном мире, и она предложила мне написать публицистическую статью.

 Немного боязно — одно дело вольные дискуссии в Интернете, другое дело статья для сайта. Но Катя так толково составила вопросы, что из моих ответов сложилась статья, которую я назвала «И жизнь, и слезы, и культура». Послала ее Заичке, та чуток подредактировала, расхвалила меня до небес и заверила, что публицистика — это тоже мое.

 Статья и вправду оказалась еще одной победой. Ее выложили в интернет-журнале, растиражировали по сайтам, а через год напечатали в журнале «Луч Фомальгаута ». «Луч Фомальгаута» — это журнал культурно-творческой интеллигенции инвалидов, издается в Москве Центром социокультурной анимации «Одухотворение», а члены редколлегии живут в разных местах России.

 С сотрудниками «Одухотворения» у меня завязались теплые отношения, я будто перешагнула еще один порог, вошла в еще одну дверь, а за ней — широкий яркий мир, о существовании которого я в своей серой рутине и не подозревала. И началась новая полоса везения.

 * * *

 После знакомства и общения с «Одухотворением » ужасно захотелось привнести в нашу жизнь чтото очень-очень доброе, теплое и необычное. И я решила написать добрую сказку, которая могла бы заинтересовать и пронять не только ребенка, но и взрослого.

 Так родилась повесть-сказка «Шел по осени щенок », через которую я пожелала людям обрести свой дом и уют. Чтобы каждый нашел свой дом и обрел свой комфорт. Заичка традиционно подредактировала «Щенка» и была польщена — в героях я вывела и ее с внуком: бабушка с коляской, из которой малыш Темочка созерцает мир.

 Редколлегии «Одухотворения» моя повесть-сказка понравилась, и в конце того же благословенного для меня 2007 года вышла моя новая книга, в которую вошли две повести — «Шел по осени щенок» и «Про рыжую Таюшку». Да-да, «Таюшка» настолько нравилась читателям, что в «Одухотворении», узнав, что я не подписывала договора с издательством и не продавала авторских прав, решили издать ее повторно.

 Изумительная цветная обложка, щенок на фоне рыжей осени, забавные черно-белые иллюстрации — по ним можно мультфильм делать. Книга получила правильное распространение — она не поступила в продажу, а весь тираж распределили по детдомам и интернатам.

 Маша Арбатова

 Однажды вечером все в том же плодотворном 2007 году я поудобнее расположилась на кровати в ожидании начала любимой телевизионной передачи «Пусть говорят». Мне нравится, как Андрей Малахов предоставляет публике возможность обсудить то или иное значимое событие.

 Обычно я эту передачу смотрю, стоя в ходунках, и таким образом одновременно убиваю двух зайцев — разминаю затекшие после сидения за ноутбуком мышцы и участвую в передаче, ведь зритель тоже в какой-то степени участник. А в тот вечер я поленилась вставать в ходунки и уставилась в телевизор, лежа на кровати. Расслабилась...

 Прошла заставка программы, и Андрей Малахов стал представлять гостей в студии:

 — Сегодня у нас в гостях писательница и общественная деятельница Мария Ивановна Арбатова!

 И я увидела миловидную женщину, которая чуть заметно кивнула головой присутствующим в телестудии и телезрителям. И ее доброжелательный кивок, относящийся к миллионам россиян, я восприняла как относящийся и ко мне лично.

 От моего расслабления не осталось и следа. Это же Мария Арбатова, которую я читала и про которую так много слышала! Я как ужаленная подскочила на кровати, забыв про передачу, и уже через две минуты сидела в Интернете и набирала в поисковике «Официальный сайт Марии Арбатовой». Ссылка быстро открылась, я зарегистрировалась и вошла на форум в рубрику «Здравствуйте, все». И поведала Марии Арбатовой и форумчанам свою анекдотическую горькую историю, что меня признали как писателя, что уже второе десятилетие издают мои рассказы и книги, а на мне по-прежнему висит неправильно поставленный диагноз «олигофрения в стадии дебильности », и никто эту проклятущую «олигофрению» не может убрать из моей истории болезни.

 Мария Арбатова и посетители сайта сразу откликнулись. На следующий день в мой электронный ящик свалилось более трехсот писем. «И как же я их разгребу? Сколько времени потребуется, чтобы всем ответить?» — в отчаянии думала я, прокручивая список корреспонденции. Потом разобралась и выяснила, что можно отвечать всем сразу прямо на сайте. Мария предложила, чтобы за моей историей могли наблюдать все, кто посещает ее сайт. Одна голова хорошо, а много голов лучше. Я, конечно, не была против: чем больше людей знает о таких историях, тем легче будет не допускать подобного. Я же не одна такая кому с ходу, с лету, не глядючи ляпнули диагноз «олигофрения» и тем самым исковеркали всю жизнь. И мы решили бороться не только за меня, но и за других людей, пострадавших аналогичным образом.

 Обстановка на сайте была дружеской, теплой, домашней, а Марию Арбатову все называли просто Машей. Маша принялась хлопотать о снятии моего неверного диагноза. Сначала пыталась дозвониться до господина Савенко, но никто не брал трубку. Чуть ли не целый день «провисела» на телефоне, но так и не дозвонилась. Электронный адрес Савенко тоже не работал. В общем, все интернет-сведения о нем были уже устаревшими, а новые никому не известны.

 Тогда Маша правильно составила письмо Президенту, и государственная машина заработала — меня вновь приехала обследовать комиссия. И кто бы мог подумать, что в составе комиссии будет бывший главный заведующий Прокопьевской психиатрической больницы Геннадий Павлович Ширяев? В предыдущих главах я не упоминала его, так как видела лишь единожды, да и то мельком. Однако запомнила. Только тогда это был черноволосый молодой мужчина, а тут предо мной предстал седовласый человек. Геннадий Павлович приветливо спросил:

 — Тамара! Меня зовут Геннадий Павлович Ширяев. Вы меня помните?

 — Да, конечно, вы были главврачом в Прокопьевской психиатрической больнице. Мне приятно, что вы меня запомнили, — с улыбкой ответила я. Надо же, какая у него профессиональная память! Я показала членам комиссии свою книгу «Про рыжую Таюшку», сообщила, что освоила ноутбук и прогуливаюсь по Интернету, что публикуюсь в журналах и газетах. И попросила — нет, уже потребовала! — чтобы диагноз «олигофрения» вообще убрали из моей истории болезни, чтобы его там не было. Нигде, ни на одной странице!

 И только тогда, через столько лет, мне завели новую историю болезни, куда вошли лишь новые записи. Долгожданная выстраданная победа! Весь сайт Марии Арбатовой поздравлял меня и радовался тому, что восторжествовала справедливость.