М. Колесникова - Рихард Зорге

Будь здорова, дорогая Катя, самые наилучшие сердечные пожелания».

Когда Бранко спрашивал у Зорге, как тот успевает писать статьи для многочисленных немецких газет и журналов, Рихард, смеясь, отвечал: «Я их стряпаю по рецепту Лессинга: половиной головы».

Он, разумеется, шутил. Журналистская работа требовала от него подчас предельного напряжения всех умственных сил. Ведь он осознанно стремился «подняться над уровнем среднего немецкого корреспондента». Но одного стремления мало. Он был талантливым журналистом, и в Германии не без оснований признавали его лучшим корреспондентом по Японии.

Зорге – журналист… Лучший корреспондент по Японии… Почему его статьи о стране Ямато сразу же привлекли внимание не только читающей публики, подписчиков «Франкфуртер цайтунг», но и высокопоставленных чиновников «третьего рейха»? Эти статьи тщательно изучались на Вильгельмштрассе и считались надежнейшим источником информации о внутреннем положении Японии.

И тут мы подходим к секрету журналистского мастерства Зорге. Прежде всего на его статьях лежит печать высокой культуры мышления, они насыщены фактами, идеями и аргументами; изложив факты и мнения, журналист Зорге, прежде чем сделать вывод, старается установить различие между фактами и мнениями и делает это ненавязчиво, ему свойственна, если можно так выразиться, «мягкая» манера письма. Он не репортер, он мыслитель, аналитик, политический комментатор, он производит реалистический учет всех обстоятельств японской действительности, если даже речь идет о таких неприятных вещах для японского правительства, как предполагаемая смена кабинета, рост дороговизны в стране, неудачи японской армии в Китае, провал военной авантюры у озера Хасан.

С мягким юмором описывал Зорге в одной из статей пресс-конференцию, организованную японским министерством иностранных дел; японское правительство всеми силами пыталось скрыть свое поражение у озера Хасан. На пресс-конференции американский журналист спросил, правда ли, что на вершине сопки Заозерной развевается красный советский флаг. Представитель японского МИДа с горечью ответил: «Не на самой вершине, а чуть-чуть в Стороне…» Зорге хорошо понимал, что там, в Берлине, любые неудачи Японии в международных делах должны радовать фашистских заправил: чем больше неудач, тем скоpee Япония пойдет на союз с Германией; обе стороны всячески стараются преодолеть давние противоречия в борьбе за влияние в Китае, как-то разрешить вопрос о бывших германских владениях в Тихом океане, объединить усилия для осуществления завоевательных акций; но разногласия слишком велики, Зорге умело использовал в своих статьях эти противоречия: как бы о вещах само собой разумеющихся, он писал о заигрывании японской дипломатии с Англией и США, о намечавшемся англояпонском сближении, о защите японских интересов в Китае великобританским представителем на одном из заседаний Совета Лиги Наций, о демонстрации фашистских обществ в Токио под лозунгом «Похоронить дипломатию заигрывания с Англией!» и о разгоне этой демонстрации правительством.

Однажды в беседе с Дирксеном Зорге высказался втом смысле, что Япония ни при каких обстоятельствах не вернет Германии тихоокеанские острова. Посол с ним согласился. Вот тогда-то фон Дирксен с полной убежденностью сообщил в Берлин: «Японская политика в отношении мандатов в районе Южных морей абсолютно ясна. Япония ни при каких условиях, даже рискуя потерять дружбу Германии, не уйдет с тихоокеанских островов». А Зорге, как и положено журналисту-международнику, стал упорно иллюстрировать эту мысль посла: он отправился в район Южных морей, чтобы рассказать немецкому читателю о хозяйничанье японцев в бывших германских колониях. То было увлекательное путешествие. Каролинские, Марианские, Маршальские острова… экзотика тропических морей: панданусы, хлебные деревья, кокосовые пальмы, полунагие темнокожие туземцы…

В своих корреспонденциях журналист Зорге отдавал дань и этой стороне. Он красочно описывал тропическую природу, действующие вулканы Марианских островов, коралловые архипелаги, тайфуны. Но это было лишь обрамление. Главное крылось в другом: значение мандатных островов не в природных богатствах, а в выгодном стратегическом расположении. Этот район Тихого океана, изобилующий лагунами и водными проходами, представляет идеальные убежища для гидросамолетов и подводных лодок; Марианские, Маршальские и Каролинские острова – линия опорных пунктов; и линия эта уходит далеко в глубь океана, в сторону Южных морей; у Японии есть и другая линия опорных пунктов – Рюкю, Тайвань, Пескадорские острова. Все это платформы для непосредственного наступления на богатейшие колонии, стратегические позиции в Юго-Восточной Азии… – вот к какой мысли подводил своего читателя Зорге. Каждая его статья была своеобразной ложкой дегтя в бочку меда развивающихся германо-японских отношений. Но статьи нравились Дирксену, и он поощрял Зорге – ведь статьи наглядно подтверждали позицию и взгляды самого Дирксена! (А читателя укрепляли в мысли, что мандатные территории Япония добровольно не отдаст.) Со страстью и вдохновением обсуждал он тихоокеанские проблемы, предвидя, что громадные просторы Тихого океана в недалеком будущем станут ареной грандиозной борьбы империалистических хищников за источники ценного сырья и емкие рынки сбыта. Он подчеркивал роль молодого японского капитализма, который стремится к монопольному овладению тихоокеанскими рынками, источниками сырья и сферами приложения капитала. Описывая деревянный храмовый ансамбль Хориудзи в Наре, золотой храм Тодаидзи, мавзолей Тюсонузи в Северной Японии, великолепие лакировки, перламутровой инкрустации золоченых статуй божеств, Зорге в каждой корреспонденции о Японии неизменно подводил читателя к современным проблемам страны – внутренним и внешним. Он заставлял думать. Сам он хорошо знал, что в подобных корреспонденциях очень важна ассоциативная основа; его взгляд на явления, языковые нюансы, сам ритм повествования и создавали нужный эффект: читатель чувствовал себя приобщенным к тайнам мировой политики, делал нужные Рихарду выводы.

Глубокое знание экономики, политики, культуры страны – вот три кита, на которых держался журналистский авторитет Зорге во «Франкфуртер цайтунг». Да, не зарисовочные, картинные элементы были сильной стороной Зорге-журналиста: он не любил цветистость, «дешевую экзотику» в статьях – все это годилось разве только для своеобразной маскировки, отвлечения строгих фашистских цензоров от сути того, что он хотел донести до широкого читателя. Вначале «Франкфуртер цайтунг» требовала от него именно «наглядных статей», в которых неизменно присутствовали бы атрибуты японской экзотики – сакура, оби, фусумы, гета, Фудзияма и т. п. Но Зорге не пошел на поводу у любителей экзотики из «Франкфуртер цайтунг» – он присылал статьи – социальные исследования, анализировал международную политику государств, – именно то, что и могло представить подлинный интерес для серьезного читателя. И редакторы «Франкфуртер цайтунг» сдались. Позже, в 1941 году, в объяснительной записке один из редакторов писал по этому поводу: «Важнее было то, что переписка с д-ром Зорге и его журналистская работа создавали впечатление о нем как об очень серьезном, вдумчивом человеке, который понимал журналистское дело, а также обладал политическим чутьем. Сверх того, из разговоров с людьми, которые возвращались из Японии, явствовало, что Зорге действительно пользовался авторитетом в посольстве и слыл в Токио одним из самых осведомленных людей. Такие разговоры имели место с г-ном Юстом (специалист по восточным странам), когда он прибыл из Токио, а позднее с д-ром Лили Абегг (корреспондент«Франкфуртер цайтунг» в Китае) и д-ром Фридрихом Зибургом».