Дмитрий Лихарев - Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

Ответ Эшера был также однозначным: "Чем больше я наблюдаю за работой Адмиралтейства, тем больше она мне нравится. Чем больше я наблюдаю работу генерального штаба, тем меньше она мне нравится. Французы не раскрыли нам своих планов на суше, и я их не виню. Я полагаю, что ничто не заставит Вас раскрыть свои планы кому-либо, и Вы будете правы"[415].

После январских событий 1906 г. Кларк окончательно поссорился с Фишером. Это привело, в конечном счете, не только к отставке Кларка, но и к тому, что Комитет имперской обороны не смог выполнять функции центра, координирующее британское стратегическое планирование. После указанных событий Фишер полностью бойкотировал Комитет имперской обороны в знак протеста против попыток вмешательства в дела Адмиралтейства, которое он рассматривал в качестве только своего поля деятельности.

Фишеру, за время пребывания на посту первого морского лорда, еще дважды удалось проявить себя на дипломатическом поприще — один раз косвенным образом, другой раз непосредственно. Оба случая пришлись на 1908 г. Первый из них связан с весьма любопытным эпизодом в англо-германских дипломатических отношениях начала века, вошедшим в историю под названием "письма Вильгельма II лорду Туидмауту".

В начале 1908 г. про-бересфордовски настроенная Имперская морская лига начала активную кампанию с требованием создать правительственную комиссию для расследования положения дел в Адмиралтействе, возглавляемом Фишером. В поддержку кампании пытались привлечь крупных политиков, в том числе виконта Эшера. 6 февраля 1908 г. ряд влиятельных английских газет опубликовали письмо Эшера, адресованное Имперской морской лиге, в котором он отклонял предложение поддержать их требования. В письме, в частности, были следующие строки: "Нет ни одного человека в Германии, начиная с императора, который не приветствовал бы отставки сэра Джона Фишера"[416].

Впоследствии биограф Черчилля Питер Де Мендельсон удивлялся: "Как мог такой тонкий комбинатор, как Эшер, позволить опубликовать столь непродуманное письмо, остается загадкой"[417]. Однако нам эта ситуация представляется несколько в ином свете. С определенным основанием можно утверждать, что публикация письма была продуманной, заранее спланированной акцией. Вот запись в дневнике Эшера от 7 февраля 1908 г.: "Фрэнсис (Ф. Кноллис, личный секретарь Эдуарда VII. — Д. Л.) сказал мне, что король и Принц Уэльсский оба полагают, что я поступил правильно, согласившись на публикацию моего письма к морской лиге"[418]. Очевидно Эшер и его единомышленники собирались таким образом поднять авторитет Фишера в глазах общественного мнения. Чего они не могли предвидеть, так это реакции кайзера.

Вильгельм ознакомился с публикацией и, судя по всему, она привела его в крайнее раздражение. Трудно сказать, натолкнул ли кто-то на эту мысль кайзера, или Вильгельм действовал по собственному почину, но 16 февраля германский император написал письмо на 13 страницах… лично морскому министру Туидмауту! В своем пространном послании кайзер обрисовал якобы существующий в Германии страх перед Фишером как "явную галиматью". Письмо также содержало выпад против Эшера. Кайзер "рубанул с плеча", что человек, "отвечающий за присмотр канавок у королевского дворца" (Эшер имел почетный титул управляющего Виндзорским замком) не может иметь суждений о морской политике. Автор послания также не преминул подчеркнуть, что активное строительство военного флота в Германии вовсе не является угрозой морскому могуществу Великобритании[419].

Ситуация возникла, мягко говоря, оригинальная. Случай невиданный в истории дипломатии, чтобы коронованная особа одной державы обращалась с посланием через голову всех официальных инстанций непосредственно к члену кабинета министров другой державы, тем более к морскому министру. По сути дела, это было вмешательством во внутренние дела Англии. Если бы Вильгельм дал себе труд предварительно посоветоваться с канцлером Бюловым, думается, что последнему удалось бы удержать кайзера от непродуманного шага. Но этого не произошло. Полагают, что письмо к Туидмауту было отправлено с ведома статс-секретаря по иностранным делам фон Шена. Уже один только этот промах послужил бы достаточным основанием, чтобы снять его с занимаемой должности.

Бернгард Бюлов, второй человек в Германии по занимаемому посту, узнал о злополучном письме от…английского посла Лэссэлса, которого он вызвал к себе, чтобы справиться о достоверности дошедших до него слухов! Когда Лэссэлс разъяснил канцлеру суть происходящего, говорят, Бюлов рухнул в кресло как подкошенный. Лэссэлс даже испугался, как бы канцлер не отдал богу душу. Затем Бюлов слабым голосом попросил британского посла снабдить его копией письма, чтобы быть во всеоружии и попытаться хоть что-то исправить[420].

Положение усугубилось тем, что недалекий лорд Туидмаут, получив письмо от коронованной особы, почувствовал себя очень польщенным и склонен был рассматривать послание кайзера как комплимент собственной персоне[421]. Морской министр принялся "на каждом углу" рассказывать о полученном им письме и даже накропал ответ Вильгельму II довольно льстивого характера. Туидмаут благодарил кайзера за письмо и даже опустился до заверений, что морские программы Великобритании ни в коем случае не направлены против Германии. Морской министр также выразил нечто вроде сожаления по поводу того, что британская пресса практически недоступна для официального контроля[422]. В результате активной саморекламы Туидмаута все усилия кабинета министров замять скандал потерпели крах. О переписке кайзера с английским морским министром "разнюхал", уже неоднократно нами упомянутый, полковник Чарльз Репингтон. Репингтон был военным корреспондентом "Таймс", и с его легкой руки скандальные письма стали достоянием гласности[423].

Выходка кайзера вызвала крайнее раздражение Эдуарда VII, который имел весьма нелицеприятные беседы с Туидмаутом, Эшером и даже Фишером, который, казалось, был совершенно не при чем. Наследник престола спросил у Эшера: "Что бы вы сказали, если бы король написал письмо вроде этого фон Тирпицу?"[424]. Эдуард VII отправил короткое послание кайзеру, сообщив ему в довольно резком тоне: "Ваше письмо моему морскому министру является "новым подходом", и теперь я не вижу, как можно предотвратить призывы нашей прессы привлечь внимание к строительству военных кораблей в Германии, за которыми последует увеличение нашего флота"[425]. А неделю спустя Франк Лэссэлс вручил Бюлову меморандум, начинавшийся словами: "Правительство его величества никогда не претендовало на право критиковать действия германского или какого-либо другого правительства, связанные с их морскими или военными нуждами"[426].