Алексей Шишов - Персидский фронт (1909) Незаслуженно забытые победы

Согласно донесениям, которые легли на стол генерал-лейтенанта Н.Н. Баратова, корпусными войсками были захвачены, в боевых столкновениях у прогерманских и протурецких отрядов:

— 8 артиллерийских орудий (из них полевых — 5, горных — 3);

— 1700 артиллерийских снарядов разных калибров;

— 1,5 миллиона (!) патронов для ружей (винтовок, карабинов) различных калибров и стран-производителей;

— 100 пудов (!) малокалиберных патронов;

— значительное количество ручных бомб (гранат) и взрывчатых веществ;

— флаг-значок 7-го жандармского полка;

— большое число самого различного ручного огнестрельного и холодного оружия (брошенного при бегстве, снятого с убитых и пленных), военного снаряжения и имущества;

— немалое число коней, годных к строевой службе, и вьючных, обозных лошадей и верблюдов.

Одна показательная деталь: в донесениях русской разведки есть свидетельство о том, что в Керманшахском остане проводились «германские опыты с газовыми вьючными аппаратами». Эти опыты окончились неудачно. В противном случае русским экспедиционным войскам пришлось бы столкнуться с газовыми атаками немцев, которые в кровавой истории Первой мировой войны хорошо известны на Восточном (Русском) и особенно широко на Западном (Французском) фронтах.

Следствием быстрого взятия Керманшаха и Сенне стало занятие города Исфахана в самом центре Персидского государства. Эту операцию провел 1-й Запорожский полк Кубанского казачьего войска, с боем вступивший в этот большой город.

Неприятель бежал от Исфахана, его отряды и здесь «рассеивались». Сказывалось то, что большая часть германских и турецких офицеров после взятия Сенне и самоубийства графа Каница, «генератора сопротивления русским», в Керманшахе скрылась в турецкой Месопотамии.

«Малая война» в нейтральной Персии- против русских экспедиционных войск германским Генеральным штабом и султанским военным министром Энвер-пашой была к началу весны повсеместно проиграна. Этот факт были вынуждены признать и в Берлине, и в Вене, и в Стамбуле.

На силы, которые противодействовали вооруженной рукой (и не только вооруженной) России в Персии, особенно удручающе подействовало то, что все большие и малые победы давались отрядам Кавказского кавалерийского корпуса «малой кровью». Потери людей убитыми, ранеными и пропавшими без вести в каждом случае исчислялись единицами и реже — десятками. И потери в лошадях, что было совсем немаловажно, тоже оказались минимальными. Сказать же это о неприятеле было никак нельзя.

После поражения «германо-турецких сил» под Хамаданом и Кумом, Керманшахом и Сенне, русские войска (преимущественно казачья конница) занялись «зачисткой» местности, прилегавшей к важнейшим дорогам в тех останах, где прошли бои. То есть шли поиск вражеских отрядов и их незамедлительное «разбитие».

Важно было обезопасить караванные пути для движения обозов, тылов, летучей почты и, наконец, самих местных мирных жителей. Это было требование приказов главнокомандующего Отдельной Кавказской армии генерал-лейтенанту Н.Н. Баратову. И в корпусном штабе прекрасно понимали, сколь важна безопасность коммуникационных линий в чужой, неспокойной стране.

В первую очередь надо было обезопасить зону дороги Хамадан— Керманшах, которая дальше шла через государственную границу в горах Курдистана на Багдад. Здесь поисковые рейды, которые осуществлялись преимущественно маневренными и «быстроногими» казачьими сотнями, велись к югу и северу от дороги.

Очистка этой дороги, стратегически важной в той ситуации, от конных отрядов «курдов и враждебных племен» прошла в феврале и марте 1916 года. Но со всей очевидностью воинственные кочевые племена западного приграничья Персии лишь на время присмирели и «спрятали оружие», чтобы при удобном случае вновь взяться за него.

Война кормила кочевые племена персидских окраин веками, она давала им добычу, за участие в ней им (прежде всего племенным вождям) хорошо платили. Первая мировая война 1914–1918 годов исключением из этого исторического правила для Востока не стала.

Такая «зачистка» неспокойных останов, прежде всего в предгорьях Иранского Курдистана, порой приводила к боям, в которых со стороны неприятеля участвовали значительные конные «партии». Так, 15 марта казачьим сотням 1-го Хоперского полка во главе с полковником Успенским пришлось выдержать 4-часовой бой со значительными силами конных курдов. Это дело состоялось близ старинного укрепления (крепости) Карамалан-хан.

Курдская конница рассеялась лишь после того, как потеряла более 300 человек и, по всей вероятности, большое число коней. То есть продолжительный огневой бой (ружейную перестрелку) курды проиграли вчистую. Потери атаковавших казаков-хоперцев выразились всего в 6 раненых. Эти цифры были приведены в донесении полкового командира в корпусной штаб.

Одновременно с наступлением русских экспедиционных войск на Хамадан, Кум, Керманшах и другие города центральной и восточной части Персии оживились боевые действия на участке отдельного Азербайджанского отряда. Он, являясь левым крылом Отдельной Кавказской армии, обеспечивал безопасность российской границы в остане Западный Азербайджан, то есть в районе озера Урмия.

Здесь со стороны Турецкого Курдистана не прекращались попытки прорыва к озеру Урмия. Причем речь шла не о засылке небольших отрядов конных курдов для проведения всякого рода диверсий, а о наращивании сил на собственно персидской территории. Разведка доносила генерал-майору Чернозубову достаточно полные сведения о приготовлениях противной стороны:

— горная местность вокруг города Ушнуэ занята большими силами курдской конницы, в рядах которой «просматривалось» большое число турецких военных, в том числе жандармов и пограничных стражников;

— после взятия Ушнуэ неприятель был готов двинуться на город Соудж-Булаг, находившийся на самом южном берегу озера Урмия. Для захвата Соудж-Булага якобы был готов выступить конный 4-тысячный отряд с двумя пулеметами;

— со взятием Ушнуэ ожидалось прибытие в него отряда турецкой пехоты в 400 солдат-аскеров, усиленного двумя орудийными расчетами.

Кроме того, приходили вести о том, что противная сторона усиливается в приграничье северной Месопотамии, то есть в сопредельном Иракском Курдистане. Так, штабу Азербайджанского отряда стало известно, что в отряд мосульского вали (губернатора) из Битлиса прибыли германцы: 4 офицера и 200 солдат.

Самым достоверным свидетельством новой вспышки боевых действий в горной области между Урмийским озером и границей стало то, что в город Урмию под защиту русского отряда стало стекаться большое число беженцев-христиан, преимущественно армян. Они, напуганные ожидаемой неминуемой резней и слухами, которые распускала турецкая агентура, оставляли свои селения на западном и южном берегах озера.