Неизвестен Автор - В небе фронтовом (Сборник воспоминаний советских летчиц - участниц Великой Отечественной войны)

На все мои просьбы отпустить на фронт мне отвечали:

- Специалисты и в тылу нужны. Что же, мы будем отсылать женщин на фронт, а мужчин вызывать сюда? Хватит того, что ваш муж воюет, а у вас дочка маленькая.

- Делайте, что вам приказывают, - говорил начальник. - Я вот тоже сижу здесь, а у меня жена на фронте. Вот так. Идите и работайте.

С помощью Марины Расковой друзья все же вытянули меня на фронт. Когда осенью 1942 года я приехала в 586-й истребительный полк, Раи там уже не было. Она с девушками своей эскадрильи воевала на Волге. Как мне не хватало ее именно в то тяжелое время, когда я получила извещение о гибели мужа!.. Но вскоре мы вновь встретились с Раей. По заданию командования я прилетела к ним на аэродром. Рая была в землянке. Как мы были рады встрече! Она сразу же захлопотала около меня, засыпала меня вопросами:

- Ты такая худюшая! Я тебя откормлю за несколько дней. Сейчас очень опасно в воздухе, как ты долетела? Надо быть настороже и не зевать. И надо так натренировать шею, чтобы голова могла вертеться на триста шестьдесят градусов. Чувствуешь ли ты машину и мотор настолько, чтобы совсем не смотреть на приборы?

Рая на минуту замолчала и, обняв меня за плечи, вновь заговорила:

- Нельзя так переживать! Мы все равно победим. Немцы здесь, на Волге, сломали свои зубы. Ты бы посмотрела, какие они нахальные были летом в воздухе и какие смирные сейчас! Они любят драться, когда их десять, а нас пара или в крайнем случае четверка, а когда и у нас столько же, они, не принимая боя, уходят. Завтра я тебе их покажу...

Такая сила и уверенность чувствовались в ее словах и движениях, что я действительно начала "оттаивать". Утром по первой же тревоге я вылетела с Раей в паре, ее ведомой.

Наша группа шла к Волге. Я с интересом смотрела на незнакомые мне места и излучины реки. Вскоре вошли в плотный слой облаков.

Из облачности я вышла одна. "Куда делась группа? - думала я. - И противника нигде не видно". Я прошла еще раз над Волгой и вернулась на аэродром. Когда я приземлилась, Раи на аэродроме не было. Она узнала, что я не вернулась, заправилась и улетела меня искать.

Я хорошо помню, что было потом, когда прилетела Рая. Я бросилась к ней. Она стояла у крыла самолета и нервными движениями скручивала и раскручивала краги. Я никогда не видела ее такой злой.

- Вы полны благодушия и спокойствия, - резко заговорила она, подчеркивая слово "вы". - Вы потеряли в бою товарищей, потеряли своего ведущего. Вы занимались созерцанием местности, а не выполнением боевой задачи. Если бы это был не ваш первый вылет, вас надо было бы судить.

Я вся похолодела, слушая ее. "И это называется друг детства! - думала я. - Дружим столько лет, я гак рвалась к ней, думала найти в ней поддержку и сочувствие, думала, что она меня поймет".

- Вы забыли, что летаете не над Ташкентом и что от ваших действий зависит жизнь ваших товарищей. Вы окончили военную академию для того, чтобы вас сразу же сбил паршивый фриц?

Она долго ругала меня, но потом, увидев выражение моего лица, смягчилась:

- Завтра мы полетим еще раз. И если ты хоть на минуту потеряешь мой хвост, с тобой здесь никто больше летать не будет...

Я не пошла спать к ней в землянку - была обижена до глубины души. Но свои ошибки я понимала.

"Действительно, растяпа! - думала я. - Вылетела, как на прогулку. Стыдно!.. И попало мне за дело".

Я устроилась на КП, но Рая пришла за мной:

- Пойдешь ко мне в землянку, а я иду дежурить! Шли молча. Мне было стыдно за себя.

На следующий день я ждала полета, как страшного суда. "Ни за что на свете я не потеряю этот "хвост"!" - думала я. Несколько раз я все проверила на самолете, но вылета не было, не было даже команды садиться в самолеты.

Уже все собрались обедать, когда дали команду вылетать. Вылетели парой и мы с Раей. Ничего больше для меня не существовало - ни земли, ни неба. Кроме этого зеленого "хвоста ", я ничего не видела. Не отстать ни на секунду! Вверх-вниз, глубокие виражи, перевороты, боевые развороты. Меня го с огромной силой вдавливает в сиденье, то отрывает от него, и голова моя упирается в фонарь кабины. Я не отрываю взгляда от Раиного самолета и точно повторяю все его маневры. Наконец самолет выравнивается. С радостью и облегчением выполняю команду "идти домой".

На аэродроме приземляемся крыло в крыло. Разбор полета гут же у самолетов. Впечатлений много. Все наперебой рассказывают, какие крылья и кресты у противника, как они зашли в атаку, сколько времени длился бой.

Я удивлена и растерянно спрашиваю:

- А что, разве действительно были немцы?

Раздается дружный хохот. Лучше было бы мне молчать - тогда никто не узнал бы, что я ничего не видела, кроме "хвоста" своего ведущего.

Рая не смеется, она подходит, обнимает меня и говорит:

- Ничего тут смешного нет, и вы не сразу асами стали. Будет она и противника видеть, зато меня ни на секунду не потеряла!

Да, на всю жизнь мне запомнился суровый наказ Раи. Научилась сама, потом учила других никогда не терять ведущего в бою. Сколько раз это спасало меня от смерти! И сколько печальных примеров видела я, когда молодые летчики не придерживались этого строгого правила!.. Как необходима и справедлива была суровость Раи.

Февраль 1943 года. Наш полк получил боевую задачу: прикрывать от бомбардировочных налетов противника железнодорожные узлы Воронеж, Отрожки, Лиски, Касторное и мосты через реки Дон и Воронеж.

Трудное это было время. Вылетать по тревоге приходилось по нескольку раз в день; каждую ночь фашистские бомбардировщики рвались к станции и мостам. Не подпустить ни одного бомбардировщика и разведчика к охраняемым объектам! Рая с присущей ей энергией, заражающей всех, не давала никому ни унывать, ни уставать. Я никогда не видела ее спящей. Ложусь - она все еще на аэродроме, просыпаюсь - ее уже нет.

- Рая, когда же ты спишь? - не раз спрашивала я ее.

- А я дремлю, как появится свободная минутка. Но этих "свободных минут" было мало.

Как-то начальник полевых авиамастерских, мой товарищ по учебе в Военно-воздушной академии, обратился ко мне с просьбой облетать самолеты-истребители после капитального ремонта. Я охотно согласилась, хотя и без этого валилась с ног от усталости.

- Ты где это пропадаешь? - спросила меня как-то Рая.

- На стоянке полевых мастерских.

- Что ты там делаешь?

- Осматриваю и облетываю самолеты после ремонта.

- А что же на них надо делать в воздухе?

- Надо выполнить пилотаж, "обжать" до максимальной скорости, проверить выход из штопора. Все это надо оценить и записать. И если все нормально самолет готов для передачи его в часть.

- Вот это да! Можно делать весь пилотаж! - сказала Рая мечтательно. Мне бы такую работу!