Дети семьи Зингер - Клайв Синклер
Когда Хадасса устала терпеть такое обращение и ушла от него, Ойзер-Гешл зажил так, как давно мечтал. Он был избавлен от обеих своих жен, от детей, от матери (на могилу которой он даже не поставил надгробного камня). К слову сказать, отец Ойзера-Гешла в свое время сам избавил от себя семью, сделав то, на что отец Башевиса так и не отважился: уехал от жены и маленьких детей к своей заботливой маме и послал жене разводное письмо. По мнению Мориса Карра, Башевис, будь на то его воля, «никогда не был бы ничьим дядей, братом, сыном, мужем, отцом или дедом». Картина семейной жизни в «Семье Мускат», в отличие от «Семьи Карновских», показывает социальный институт семьи в довольно-таки неприглядном виде. Потомки Мешулема Муската после смерти старика погружаются в склоки из-за наследства, а семья Ойзера-Гешла в Малом Тересполе (списанная с билгорайских дядек и теток Башевиса), при всей ее немногочисленности, переполнена ненавистью, завистью и интриганством. Тем не менее, когда немцы подходят к Варшаве, Ойзер-Гешл возвращается к своей семье, на тот момент уже живущей в столице: этот «вечный дезертир» наконец созрел для обязательств и ответственности. Более того, в идишской редакции романа[165] Ойзер-Гешл в итоге возвращается и в лоно ортодоксального иудаизма.
В романе «Семья Мускат» все напоминает об Иешуа: Башевис словно предвосхитил критику Дэна Джейкобсона и задался целью создать произведение, по основательности не уступающее сагам его покойного брата. Даже некоторые военные и революционные приключения Ойзера-Гешла связаны с опытом Иешуа, а не Башевиса, ведь сам автор в силу своей молодости не попал ни на фронт Первой мировой, ни в молодую Советскую Республику. После прихода нацистов в Польшу Ойзер-Гешл решает остаться с семьей в Варшаве и вернуться к обычаям отцов; в этом эпизоде сквозит чувство вины самого Башевиса, как будто он отдает старые долги. Так или иначе, Башевис на протяжении всей саги остается верен своей позиции, неизменно вкладывая в уста Ойзера-Гешла собственные тревоги и сомнения; в этой последовательности заключается сильная сторона романа.
Как и в романе «Сатана в Горае», в «Семье Мускат» Башевис рассуждает о роли письменного слова. Он, несомненно, восхищается духовной мощью праведного деда Ойзера-Гешла, реб Дана Каценеленбогена, раввина Малого Тересполя. Когда русские изгоняют старого раввина из родной деревни, он сжигает свои рукописи, поскольку «мир обойдется и без них». Но сам Башевис слишком похож на Ойзера-Гешла, который в начале немецкой оккупации бросает в печь свою рукопись о счастье, однако огня не разводит. Хотя действие «Семьи Карновских» и «Семьи Мускат» охватывает один и тот же исторический период, между ними есть фундаментальная разница. В отличие от Иешуа, Башевис так и не смог отказаться от запретных радостей литературы. «Если бы мой брат прожил еще двадцать или тридцать лет, как это и должно было случиться, он, несомненно, развивался бы дальше и дальше и опубликовал бы потрясающие книги — в этом я абсолютно убежден». Этот путь за Иешуа прошел Башевис.
Книги братьев Зингер, вышедшие в издательстве «Книжники»
Исаак Башевис Зингер
Враги. История любви
До сих пор этот роман был известен русскому читателю только в переводе с его не вполне точной английской версии. Теперь почитатели творчества писателя имеют возможность прочесть полный текст романа в переводе с того языка, на котором он был написан, то есть с идиша.
2012. Перевод Валентины Федченко
Голем
Знаменитая легенда о глиняном великане, ожившем в Праге в конце XIV века, в пересказе для детей.
2011. Перевод Инны Берштейн
Кукареку
В книге собраны мало или совсем неизвестные нашему читателю рассказы, написанные в течение многих лет и переведенные с идишского оригинала.
2017. Перевод Льва Беринского
Люблинский штукарь
Герой романа — необыкновенно одаренный человек, уникальный фокусник, который запутался в страстях и желаниях. Он пытается разрешить житейские проблемы, используя свой дар. Однако спасительный путь герою приходится искать в другом решении…
2011. Перевод Асара Эппеля
Папин домашний суд
В автобиографической книге писатель воссоздает атмосферу своего детства, прошедшего на бедняцкой Крахмальной улице в Варшаве.
2008. Перевод Муси Вигдорович
Пена
Как и во многих других романах писателя, перед нами возникает из небытия уничтоженный город — довоенная Варшава, ее здания, парки и, конечно, еврейский квартал, где прошло детство писателя…
На русском языке опубликован впервые.
2016. Перевод Исроэла Некрасова
Поместье. Книга I
Действие романа происходит в Польше и охватывает несколько десятков лет второй половины XIX в. Польское восстание 1863 г. жестоко подавлено, но страна переживает промышленный подъем. Обитатели еврейских местечек на распутье: кто-то пытается угнаться за стремительно меняющимся миром, другие стараются сохранить привычный жизненный уклад. Существует ли свобода выбора или все предопределено свыше? В какой мере человек ответствен за свои поступки, к каким последствиям они могут привести? Эти вопросы мучают героев романа.
2014. Перевод Исроэла Некрасова
Поместье. Книга II
После восстания 1863 г. прошли десятилетия, сменяются поколения, и у нового поколения — новые жизненные ценности и устремления. Среди евреев нет прежнего единства. Кто-то любой ценой пытается добиться благополучия, а кто-то перенимает революционные идеи и готов жертвовать собой и другими, бросаясь в борьбу за неясно понимаемое светлое будущее человечества. Кто прав, покажет только время…
На русском языке опубликован впервые.
