Василий Романюк - Заметки парашютиста-испытателя

— Парашют, конечно, не открывали, когда зашивали? — спросил Зигаев. — Ну тогда открывайте сейчас, сегодня прыгать не будете.

Напрасно парашютист умолял разрешить ему прыгнуть вместе с товарищами. Зигаев открыл его парашют, и тогда оказалось, что купол около полюсного отверстия был крепко пришит к ранцу.

— Ведь если бы мне пришлось прибегнуть к запасному парашюту, — побледнев от волнения, сказал парашютист, — то он не раскрылся бы!

— Перед прыжком надо все проверить и никогда не спешить, — назидательно ответил ему Александр Иванович.

Работая вместе с Зигаевым, я наблюдал, как умело он внушал солдатам полную уверенность в безотказности парашюта. На первых порах он никогда не перегружал внимание солдат рассказами об истории парашютизма, о достижениях советских воздушных спортсменов.

— Молодой парашютист, — говорит Зигаев, — прежде всего хочет знать, как устроен парашют, как взаимодействуют его части. Ведь никакие беседы не пойдут на ум, пока наглядно не представишь себе всю картину действия парашюта, с которым предстоит прыгать.

Только изучив технику действия парашюта, будущие воздушные спортсмены с интересом слушают историю его создания, а потом сами без колебаний выполняют прыжки. Но это, конечно, не значит, что у тех, кого готовил Зигаев, не возникало тревожных мыслей, не появлялась боязнь высоты. Это чувство присуще каждому человеку. И, бывало, встанет такой товарищ у двери самолета и даже после команды «Пошел» не сдвинется с места. Он хорошо знает, что вытяжная веревка сама раскроет парашют, но не может побороть инстинктивный страх. Единственное, что ему в эту минуту больше всего в жизни хочется — как можно скорее оказаться на земле.

В таких случаях Зигаев к разным людям подходил по-разному. Помню такой случай. Рядовой Иванов, цветущий, здоровый парень, не мог выполнить прыжок. Зигаев, будто невзначай, разговорился с ним, разъяснил Иванову, что для любого здорового человека, а для такого геркулеса, как Иванов, в особенности, парашютный прыжок абсолютно безопасен. А потом напомнил солдату о его обязанностях — добросовестно служить, стойко переносить все тяготы воинской жизни, быть решительным, умелым воином. А в заключение с лукавой усмешкой в глазах сказал:

— Я уж не молод, и здоровье мое похуже вашего, однако прыгаю с парашютом, ничего не случается. Давайте вместе прыгнем.

Солдат согласился. Они тут же поднялись в воздух. Я не знаю, о чем в самолете с солдатом говорил Александр Иванович, только оба они оставили самолет почти одновременно, раскрыли парашюты и благополучно приземлились.

Более двадцати трех лет работы по обучению и воспитанию молодых парашютистов дали Зигаеву то, чего получишь ни в каком учебном заведении, — колоссальный опыт. Отличный психолог, он умел различать и понимать малейшие оттенки в настроении молодых спортсменов. И недаром Александр Иванович Зигаев готовил парашютистов для участия в ежегодных воздушных парадах, проводимых в День Воздушного Флота СССР. Александр Иванович Зигаев вполне заслуженно считается одним из лучших мастеров по обучению и воспитанию нашей крылатой молодежи — спортсменов-парашютистов.

РЕАКТИВНАЯ АВИАЦИЯ

Вскоре после окончания Великой Отечественной войны мне и другим парашютистам-испытателям пришлось познакомиться с новым реактивным самолетом. Ранним утром мы пришли на аэродром, где на старте уже стоял подготовленный к вылету истребитель МиГ-15. Тонкий, длинный, с короткими крыльями стреловидной формы и очень высоко расположенным хвостовым оперением, он казался олицетворением скорости.

В кабину самолета садится летчик, закрывает фонарь, запускает двигатель. Слышится ровный мощный гул. Вот вылет разрешен, и самолет уже несется по длинной бетонированной дорожке. Еще через мгновение птица отрывается от земли и оказывается далеко в небе.

Теперь истребитель кажется маленькой игрушкой. Он разворачивается, бреющим полетом проскакивает над аэродромом и свечой взмывает ввысь. Самолет словно тает в синеве. Только белая полоса инверсии, оставленная им, неподвижно висит в воздухе, постепенно размываясь и исчезая.

Наблюдая стремительный полет нового советского истребителя, я невольно вспомнил слова великого русского ученого К. Э. Циолковского: «За эрой аэропланов винтовых должна следовать эра аэропланов реактивных». Идея создания реактивного двигателя возникла в нашей стране. Русский революционер Н. И. Кибальчич, казненный за участие в покушении на царя Александра II, впервые четко сформулировал возможность создания реактивной летательной машины. Замечательные русские ученые Н. Е. Жуковский и К. Э. Циолковский разработали теоретические основы для расчета реактивных двигателей, а русские изобретатели внесли значительный вклад в их разработку. Они построили и испытали ряд таких двигателей.

Появление реактивных двигателей дало новый могучий толчок развитию самолетостроения. Преимущества реактивного двигателя перед поршневым особенно велики при больших скоростях полета — 800–900 километров в час и более, когда коэффициент полезного действия воздушного винта резко падает. Тяга же турбокомпрессорного воздушно-реактивного двигателя с увеличением скорости почти не изменяется.

Чтобы легче было представить себе выгоды, даваемые реактивными двигателями, приведем такой пример. Самолет с двумя реактивными двигателями, суммарная тяга которых составляет 3300 килограммов, развивает скорость 976 километров в час. Чтобы поршневой двигатель обеспечил этому самолету такую же скорость, он должен обладать мощностью почти в 24 тысячи лошадиных сил. При этом вес его равнялся бы 12 тоннам, в то время как вес двух реактивных двигателей составляет всего 1100 килограммов. Меньший вес, меньшие размеры и большая тяга при высоких скоростях полета — вот те преимущества, благодаря которым реактивные двигатели в скоростной авиации вытеснили поршневые.

Работы над созданием самолета с реактивным двигателем велись в различных странах. В Советском Союзе впервые в мире был построен самолет с жидкостным реактивным двигателем. В мае 1942 года этот самолет, пилотируемый летчиком-испытателем Г. Я. Бахчиванджи, поднялся в воздух.

К концу войны такие самолеты появились у немцев. Но на фронте в то время реактивная авиация широкого применения не получила. Боевые вылеты реактивных самолетов носили по сути дела эпизодический характер. Продолжительность работы авиационных реактивных двигателей на жидком топливе была невелика. Время полета истребителя с работающим двигателем измерялось несколькими минутами.