Гелен: шпион века - Эдвард Кукридж
И самое главное — он одним из первых сообщил о создании в ГДР Национальной народной армии, передав информацию о двенадцати ее формированиях. Он также отправил в «Организацию» одиннадцать сводок о размещении советских частей в Берлине, Потсдаме, Франкфурте-на-Одере и Галле. Финк подробно описывал вооружение и оборудование, новые танки, артиллерийские установки, склады боеприпасов и даже давал точную численную оценку.
Финк работал вместе с еще одним геленовским агентом, по имени Хорст Штерцик, который устроился в качестве вольнонаемного на советский аэродром в Бранденбурге, а позднее даже стал старшим техником в ВВС ГДР. Их «подвиги» за десять лет шпионской деятельности хорошо известны. Они также служат наглядной иллюстрацией успехов Гелена в деле засылки агентов уже в первые годы работы его «Организации». Правда, потребность в агентах не иссякала никогда.
Операция «Пфиффикус»
В 1949 году группа западноберлинских адвокатов во главе с доктором Тео Фридландером и доктором Вальтером Линзе основали Комитет свободных юристов. Первоначально в задачи Комитета входило оказание юридической помощи семьям заключенных в советской оккупационной зоне. Комитет также опекал немцев, возвращавшихся из советского плена, многие из которых были больны, увечны или страдали душевными расстройствами. Они обращались сюда за содействием в получении пособий и материальной помощи. Некоторые из них лишились жилья — их дома на территории Восточной Германии были конфискованы и переданы лояльным членам компартии. На Комитет обрушился целый вал прошений и жалоб на советские и восточногерманские власти — жалоб о выселении, конфискации, обвинениях в «экономическом саботаже». Люди лишились нажитых трудом небольших магазинов, ферм, обычной крыши над головой.
Комитет начал расследование этих дел, а также случаев преследования в советской оккупационной зоне юристов, университетских преподавателей и студентов. Например, по обвинению в «саботаже» лекций и семинаров тюремные сроки получили 58 преподавателей и студентов Йенского университета — и все потому, что они расходились во взглядах с марксизмом. «Свободные юристы» также встали на защиту религиозной свободы в Восточном Берлине.
Начав с малого, Комитет вскоре разросся в солидную организацию, боровшуюся с советской тиранией. Американцы были готовы предоставить ей финансовую помощь. Вскоре Комитет переехал в солидное здание на Лимаштрассе, а его штат насчитывал около сотни адвокатов, служащих и машинисток. Гелен и ЦРУ заинтересовались деятельностью этой организации, узнав, что она направляет в Восточную Германию и Восточный Берлин своих следователей и консультантов. Не занимаясь разведкой как таковой, они, разумеется, могли бы поделиться весьма ценной информацией. Более того, у «свободных юристов» накопились архивы и картотеки, в которых поименно значилось около тридцати тысяч советских и восточногерманских чиновников, многие из которых, судя по всему, не чурались шпионажа. В советской оккупационной зоне несколько представителей Комитета были арестованы, причем двое получили длительные сроки тюремного заключения.
Больше всего коммунистов раздражало то, с какой ловкостью и мастерством члены Комитета распространяли антикоммунистическую литературу. В конце концов терпение руководства советского МГБ из штаб-квартиры в Карлсхорсте лопнуло, и оно решило нанести ответный удар. Его подготовкой в Карлсхорсте занялся «спецотдел» — представительство 9-й секции, «террор и диверсии», Особого отдела в Москве. Возглавлял его генерал-майор Юрий Кавернцев, которому помогал майор восточногерманских спецслужб, известный под именем «Пауль». Контрразведчики разработали операцию под кодовым названием «Вайнмайстер» — «Винодел». Предполагалось похитить и переправить в Восточный Берлин трех членов Комитета: Тео Фридландера, Вальтера Линзе и доктора Бернада. В «команду» МГБ включили несколько выпущенных из тюрьмы преступников — таких как двадцатидвухлетний Курт Кноблох, имевший сроки за грабежи и кражи со взломом, Карл Беннвитц, получивший пожизненный срок за убийство, и Ганс Борчардт, в прошлом боксер-любитель. Всего «команда» насчитывала 13 человек, главным образом из числа сотрудников восточногерманской службы безопасности.
Саму операцию следует описать подробнее: она наглядно демонстрирует ухищрения советских агентов, типичные и для других случаев похищений. За несколько дней до назначенной даты агент Штази МГБ ГДР попросил одного западноберлинского таксиста подбросить его за двадцать марок (то есть примерно за пять тогдашних долларов) в Восточный сектор. Как только автомобиль пересек границу, его остановили двое, представившиеся полицейскими. Пассажира «обвинили» в незаконной торговле американскими сигаретами, подхватив сверток, брошенный им на пол. Пассажир сделал вид, что ужасно напуган и позволил себя увести. «Полицейские» заявили водителю, что тому придется вернуться домой пешком, так как его машина арестована для «тщательного обыска». Водитель решил, что отделался легким испугом и поэтому не стал возражать.
Так команда «виноделов» обзавелась такси с западноберлинским номером. Правда, прежний они заменили на новый. 8 июля 1952 года «виноделы» устроили засаду на доктора Фридландера. Однако председатель Комитета свободных юристов, который до этого сумел избежать трех попыток похищения, часто менял местожительство, и бандиты подолгу сидели в засаде не по тому адресу. Тогда такси направилось на Герихтсштрассе, где остальные сотрудники Штази следили за домом доктора Линзе. Было 7.20 утра, когда хозяин вышел из дома. К нему подошел Кноблох и попросил закурить. Пока Линзе искал в карманах зажигалку, тот ударил его, но это была лишь хитрая уловка, чтобы напугать адвоката. С криком о помощи пострадавший бросился к проезжавшему мимо такси. Водитель остановил машину и открыл дверь. Не успел Линзе сообразить, что попал в западню, как на него навалились двое незнакомцев, которые до этого сидели, согнувшись, на полу. Один из них выстрелил из револьвера и попал Линзе в ногу. Такси на полной скорости понеслось в советскую зону. Служащие восточногерманской Народной полиции на КПП, не говоря ни слова, подняли шлагбаум и пропустили машину.
Когда о похищении стало известно американскому военному командованию в Берлине генерал-майору Лемюэлю Мэтьюсону, тот моментально направил ноту протеста советским властям. На массовом митинге, собравшем двадцать пять тысяч разгневанных западных берлинцев, бургомистр Эрнст Ройтер заявил: «Мы призываем весь цивилизованный мир протянуть руку помощи жертве этой вопиющей бесчеловечности». Однако советские власти упорно отрицали, что им что-либо
