Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙI

Андрей Яцуки пришел сюда в третьем месяце; живет пока в гостинице, куда приходят некоторые слушать учение, так что в день два раза здесь бывает у него маленькая проповедь. Кроме того, нанимает в городе, в доме одного сизоку, комнату для вечерней проповеди чрез день, куда собираются человек 30 и больше; из них 20 человек приходят почти постоянно, а из этих 8 человек Яцуки считает вполне надежными для христианства; некоторые уже просили крещения, но не совсем приготовлены. Лучшие между ними, которых я видел у Яцуки на квартире: Цугава, двадцати двух лет, сын богача какого–то, двое Кувада и Маеда. Почти все здешние слушатели — сизоку.

Отслужили обедню, после которой сказано было небольшое поучение присутствовавшим оглашенным. После обеда отправились посмотреть город. Увидели его превосходно с башни — тенсюдоо, пятиэтажного высочайшего и массивного строения, оставшегося в бывшей крепости. Место крепости, где стоял теперь несуществующий княжеский дворец, обращено в публичный сад — и лучшего употребления не могло быть сделано из этого прекрасного места. Сад–то разведен плохенький, но башни по углам крепости, и особенно Тенсюдоо, чрезвычайно красят это место; с Тенсюдоо же вид, каких мало, на город, окружающий крепость, равнину кругом, великолепно возделанную, и замыкающие ее со всех сторон, кроме взморья, красные невысокие горы.

Обозревши все это и по пути домой зашедши купить фотографию Тенсюдоо, мы поторопились в два часа вернуться домой, так как с этого времени должна была начата проповедь. Но, увы, застали Яцуки в отчаянии, — и поделом ему. Вздумал устроить проповедь в театре, да и тот оказался ужасно грязным и нисколько не прибранным, хотя он с утра поручил кому–то позаботиться о том. О театре вообще я сказал ему, что так как дело уже сделано, то есть взято у правительства позволение па проповедь и по городу оповещено, то на этот раз пусть будет проповедь в театре, но вперед пусть никогда не позволяет себе таких сопоставлений, как проповедь и театр (хотя здесь и не необычно давать публичные чтения в театре); я и на Соборе скажу об этом, чтобы и других катихизаторов предупредить от таких ошибок. Но к ужасу Яцуки оказалось, что театр убрать хоть немного сносно уже поздно. Наскоро посланы были рогожки. Собралось порядочно и народу, но больше чем театрального, — женщин и детей. Сделали катихизации сами… Яцуки и Канамори, я мне сами посоветовали не делать, а отложить проповедь до вечера и сказать ее в публичном саду, в одной башне, приспособленной для этого, где и прежде уже Канамори говорил катихизацию. В четвертом часу начали они свои проповеди и в половине пятого кончили; теперь вернулись с несколько усталыми голосами. — В самом деле, нужно на Соборе всем сделать наставление, чтобы с проповедью и по внешности обращались почтительно; верно, и с другими случается то, что сегодня с Яцуки (в театр и японец порядочный не пойдет слушать) или — в прошлом году в Татебаяси…

Катихизация в башне, в Кооэн, началась в семь и одну треть часов и кончилась в десятом часу; в средине был отдых на двадцать минут. Слушателей было 400 человек, по крайней мере, и слушали с неустанным вниманием, и ни одного не заметил я вышедшим с половины. Прямо видно, что народ расположен слушать учение. Дай Бог ему хорошо воспользоваться этою расположенностью.

Из инославных протестантские миссионеры находили иногда сюда, но христиан у них теперь здесь нет, а есть одно протестантское семейство в Касаока, 4 ри от Фукуяма (домов 2000 в Касаока населения).

После Собора в Фукуяма совершенно необходим проповедник, — лучше всего Яцуки же, начинающий здесь дело.

Из Фукуяма путь лежит нам сухим трактом в Цурадзима, 10 1/2 ри отсюда. Туда завтра утром и отправимся.

18/30 мая 1882, Вторник.

Цурадзима (Бицциу).

Дорогой проехали Касаока, на берегу моря, — селение, которое очень хвалят по нравам, наподобие Цурадзима, и которое поэтому нужно иметь в виду для скорейшего введения в нем проповеди.

В 1 ри от Цурадзима проехали Тамасима (Бицциу), где домов 2000, но город торговый, развращенный. Козаки приглашали туда проповедывать, и он раз 5 говорил проповеди. В первый раз пригласили бонзы, но не с целию узнать учение, а с целию напасть на христианство. — Когда Козаки пришел в буддийский храм, где уже был собран народ для проповеди, бонза стал говорить проповедь. Козаки: «Я не вашу проповедь пришел слушать, — так я уйду». — «Останьтесь немного, — упросили бонзы и вслед затем в проповеди, — а вот здесь христианский проповедник, так мы воспользуемся случаем и опровергнем христианство»; и начал говорить чепуху против христианства в известном роде, в конце же восхвалил буддизм. Козаки молча слушал, затем, когда настала ему очередь говорить, не отвечая на пустые нападки, сказал обычную христианскую катихизацию, продолжавшуюся два часа; после нее ушел, а бонза, рассерженный, вероятно, неуязвимостью христианства, начал с гневом опять ораторствовать. Вообще, Козаки поступил здесь с тактом. Потом он говорил проповеди в гостинице. И вперед Тамасима должно быть заведываемо проповедником из Цурадзима.

В Тамасима мы дорогой пообедали, не зная того, что через дом от гостиницы, где обедали, ждут нас Павел Цуда, Павел Козаки и христианин из Цурадзима. Когда проезжали потом мимо дома, где они ждали, они окликнули нас, и все вместе отправились дальше.

В местности Цурадзима, бывшей когда–то действительно островом, всех домов 2000, в следующих деревнях: 1) Ниси–ура — 1000 домов; 2) Хингаси–ура — 700 домов; 3) Камедзима–синден — 200 домов и 4) Цурусинден–мура — 100 домов.

Против Цурадзима лежит провинция Сануки острова Сикоку — чрез очень узкий пролив. Огромное пространство полей отвоевано жителями местности у моря чрез постройку каменных плотин; плотины строили именно сами жители местности, желающие из них (юу–си), а нс власти. Местность принадлежала при Тайкунах одному Хатамото, который пред самым уничтожением удельной системы возведен был в князья. — Местность замечательна исторически по битве Иосицуне с Таира и по эпизоду стрельбы из лука в веер, причем одна стрела со стороны Таира, пролетевши сквозь цель, вонзилась в дерево Мацу (сосну), остатки которого теперь хранятся в доме врача Луки Мураками.

Первая весть о христианстве здесь получена из писем Павла Накакоодзи к нынешнему Луке Мураками, которого он двоюродный брат, и в доме которого здесь, в Цурадзима, в том самом, в котором пишется сие, с малолетства воспитывался. Потом о христианстве здесь говорил Вениамин Танабе, живший по своим делам в Окаяма. Здесь несколько катихизаций сказал Павел Накакоодзи, на пути в Токусима. Собственно присылаемыми от Церкви проповедниками здесь были: Спиридон Оосима (в 1878 году), Павел Окамура, Фома Маки, Андрей Сасагава, Андрей Такахаси и Василий Ямаока, — с прошлогоднего Собора Павел Цуда, приходивший сюда из Окаяма, и с первого месяца текущего года Павел Козаки — постоянно здесь.