Вильгельм Хёттль - Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938-1945

В решающий момент – в октябре 1944 года – Ран прибыл в Будапешт.

Исполнение первой части видоизмененного плана протекало как по маслу. Утром 10 октября Бакей, друг молодого Хорти, был арестован гестапо, когда, выйдя из своей автомашины, направился в гостиницу «Ритц». Над городом стоял плотный туман, так что инцидент остался незамеченным. Бакей просто-напросто исчез, и его друзья не знали, что с ним произошло. Арест ключевой фигуры обеспечил успех проведения всего плана. Хорти перенес срок акции по выдворению немецкого гарнизона из города и провозглашение капитуляции на 20 октября, о чем оповестил русских.

Чуть позже генерал Харди, командующий Дунайской флотилией, был арестован прямо в постели, что не представило никаких трудностей. Генерал же Миклош Далноки ареста избежал, так как находился в расположении своих подразделений. Он отказался признать свое смещение с поста командующего армией, но 15 октября, когда убедился, что с арестом Бакея и Харди заговор обречен на провал, перешел вместе со своим штабом к русским. Вереш Далноки, не последовавший его примеру, был арестован прямо в штабе своей армии.

Акция против молодого Хорти была назначена на 13 октября, но ее пришлось перенести на более поздний срок в связи с неким инцидентом, носившим довольно комический характер. На встрече молодого Хорти и Борнемисцы с двумя немецкими агентами, изображавшими посланцев Тито, вдруг совершенно неожиданно появился сам регент. Оба эсэсовских офицера, изображавших «титоистов», оказались в сложном положении, ведь по плану в конце их встречи все они должны были быть арестованы. Небезынтересно, что регент просил «югославов» передать Тито, что никогда не был нацистом, а теперь в пожилом возрасте никто не может ожидать, что он может стать коммунистом. «Титоисты» совсем растерялись, поскольку Хорти говорил с ними на мягком австрийском диалекте, которым всегда предпочитал пользоваться. Встреча эта закончилась в дружественной атмосфере, и регент уехал в хорошем настроении.

Молодой же Хорти, сопровождая «югославов» до дверей дома, заметил стоявшего напротив человека, показавшегося ему подозрительным. Это был комиссар гестапо Отто Клагес, отвечавший за проведение операции «Маус»[79]. Эта непредвиденная встреча чуть было не сорвала всю операцию. На следующую встречу, которая была назначена на 15 октября в помещении конторы Борнемисцы на набережной Дуная, молодой Хорти прибыл в сопровождении взвода охраны из состава отцовской гвардии, которых расположил во всех соседних помещениях и на крышах прилегавших зданий. Двое продолжили свою игру, но немцам пришлось вызвать на поддержку людей Скорцени. Арест произошел почти без сопротивления, а стрельба началась, лишь когда автомашина с арестованными стала удаляться с места происшествия. В завязавшейся перестрелке были убиты Клагес и два венгерских солдата.

После этого интрига стала развертываться очень быстро. Немецкий полномочный представитель, вместо того чтобы позвонить регенту и предложить ему альтернативу, чтобы замять скандал, стал ожидать его реакции на арест сына. Хорти совсем потерял голову. Не дожидаясь 20 октября (об этом дне он оповестил русских, но ответа еще не получил), он в этот же день, то есть 15 октября, объявил по венгерскому радио о немедленном заключении перемирия. При этом он, однако, не проинформировал большинство заговорщиков, а тем более армейских офицеров, которые должны были осуществить противодействие ожидавшимся немецким контрмерам. После заявления радио замолчало, но никаких указаний не последовало.

В течение дальнейших шестнадцати часов один драматический инцидент следовал за другим. Важнейший заговорщик, начальник венгерского Генерального штаба, генерал Ворос, посчитал, что заговор провалился, и объявил в войсках, что перемирие отменяется и что необходимо продолжать боевые действия на стороне союзника – немцев. Как стало известно позже, большинство солдат и офицеров венгерской армии не намеревалось складывать оружие и подчиниться распоряжению регента, тем не менее указания генерала Вороса были как нельзя кстати, внеся разброд в ряды тех, кто был осведомлен о заговоре.

Поздним вечером 15 октября немецкий посол Ран провел переговоры с регентом и вырвал у него обещание не предпринимать никаких дальнейших шагов по соблюдению формального перемирия.

Хорти упустил наиболее важные часы, когда позиция немецкого посольства была затруднительной и щекотливой. Здание посольства находилось на Херренгассе в Бургберге и оказалось в полной изоляции, когда послушные регенту венгерские подразделения заняли весь прилегающий к замку район. Была нарушена связь со всеми немецкими учреждениями в городе. Какой-нибудь решительный венгерский генерал мог бы без большого труда преодолеть слабенькие немецкие силы, но венгры не использовали этой возможности.

В тот же день несколько новых немецких танков типа «тигр» оказались в пригороде Будапешта, следуя на Восточный фронт. Генерал СС Пфеффер-Вильденбрук задержал их, заправил горючим и пустил по улицам города. Демонстрация силы произвела нужное впечатление. Хорти уже не видел никакой альтернативы и в пять часов утра 16 октября прекратил борьбу и запросил немецкое покровительство. Веезенмайер сразу же побудил его поручить формирование нового правительства Салаши и сложить с себя полномочия регента. Премьер-министр регента генерал Лакатос сообщил немцам через некоторое время о согласии Хорти, но потребовал предоставить приют в Германии ему и его семье. В тот же день Хорти попрощался с народом и армией, заявив, что генерал Ворос действовал правильно. Обратившись к армии, он призвал солдат и офицеров продолжать боевые действия, показав себя достойными традиций предков. Генерал Лакатос тут же отдал приказ всем армейским и полицейским подразделениям прекратить любые действия против немцев. В заключение следует отметить, что он в тот же день официально продемонстрировал публике Рыцарский крест, которым Гитлер наградил его за успешные действия на Восточном фронте.

Салаши взял власть в свои руки, соблюдая соответствующий конституционный порядок. А Хорти прислал собственноручно написанные им письма в обе палаты парламента, в которых сообщил о своей отставке, что позволило Салаши образовать регентский совет всего из трех человек. На совместном заседании обеих палат парламента 20 ноября Салаши был провозглашен главой государства с получением соответствующих полномочий и прав. Выборы регента были перенесены на более позднее время в связи с тем, что страна стала театром военных действий. Он же получил звание «немцетвесцето» – «лидера нации».