Мария Славкина - Байбаков

«Когда мы уже стали собираться за стол, пришла моя подруга, — вспоминает Г. А. Байбакова, — и говорит: „По всем переулкам ‘канарейки’ стоят“. А раньше милицейские машины были желтого цвета. Мы подумали, что жуликов ловят. Но мой двоюродный брат Волька сказал: „Ну все — дядя едет“… И действительно, когда мы уже сели за стол, приехал дядя Коля. Для меня это значило очень многое. Я его обняла и расплакалась». Разве мог Николай Константинович не приехать и не поздравить племянницу с таким важным событием! Это был ее день! Ее успех! И он этим очень гордился.

«Как же вы выдерживаете такой график?» — нередко спрашивали Байбакова. А он рассказывал такую притчу: «Идет цыган по дороге, держит под уздцы лошадь. Лошадь тянет повозку. Идет, устал, спотыкается, но не останавливается. Нельзя! Если лошадь ляжет отдыхать, то уже не встанет. А в хозяйстве кто ее заменит?» Работа, работа, работа… Но были и редкие минуты отдыха.

Вот, к примеру, воскресенье. Как правило, вся семья собиралась на даче: дети, внуки… Обязательно гости. Кого только среди них не было — Борис Бабочкин, Любовь Орлова, Сергей Бондарчук, Вячеслав Тихонов, Давид Тухманов… Был и ближний круг — друзья семьи. Среди них — артист балета, легендарный Спартак — Аскольд Анатольевич Макаров, первый солист московской оперетты Николай Осипович Рубан, эксчемпион мира по шахматам Василий Васильевич Смыслов. Сын Сергей вспоминает, что на даче стоял прекрасный рояль и пару раз в месяц устраивались настоящие концерты. Блистал конечно же Рубан, но не отставал и Смыслов — оказывается, знаменитый шахматист в свое время учился в певческой школе при Большом театре. Как рассказывает Сергей Николаевич: «Сам отец в коллективном пении не участвовал, но слушал с большим удовольствием».

Любил Николай Константинович и шашлыки. Здесь не было равных любимцу всей семьи Сабиту Атаевичу Оруджеву. Внучка Маша вспоминает, что однажды он даже привез живого барашка. Увидев бедное животное, Клавдия Андреевна категорически заявила, что не допустит кровопролития. Так и остался баран жить на даче — зимой его впрягали в санки и он катал маленькую Машу. Как говорится, сгодился в хозяйстве.

Наслаждался Николай Константинович, если удавалось в выходной день выбраться в какое-то интересное место. Сергей Николаевич рассказывает: «Папа любил собирать друзей, членов семьи, и такой компанией мы ездили по разным не очень удаленным городам, смотрели окрестные достопримечательности». Семья Байбаковых, например, очень любила Золотое кольцо: Кострому, Суздаль, Владимир, Ростов Великий, Ярославль…

Вообще Николай Константинович придерживался, что называется, активного образа жизни. Из его хобби всех удивляло то, с каким удовольствием он косил на даче траву. Никто не понимал, откуда такая страсть. «Когда мы жили в Горках-6, — вспоминает Маша, — это были вечные скандалы. Дед с упоением косил, а убирать вечно некому. Однажды мы собрали просто невероятную кучу травы и погрузили в машину. Он очень гордился тем, что обеспечил коровам столько тонн сена».

Из видов спорта Николай Константинович отдавал предпочтение, когда был помоложе — волейболу, а когда годы стали брать свое — теннису. «У нас был корт, — рассказывает внучка, — и он по субботам и воскресеньям обязательно играл в теннис. А вообще у него болела нога. Его беспокоил бурсит (жидкость в коленке). Наши медики лечили его лет десять. А когда мы поехали на Кубу, нас пригласили в Тропикану на карнавал, где пришлось сидеть часа три или четыре — такая программа длинная. Когда по окончании дед встал, он буквально рухнул на стул. Сразу же его забрал личный врач Фиделя, сделал три укола, и с тех пор он забыл о бурсите. Вот это медицина».

А по вечерам вся семья собиралась смотреть кино. «Каждую субботу-воскресенье нам привозили фильмы, самые последние. Но чего-то любимого, на мой взгляд, у деда не было, — рассказывает Маша. — По телевизору он с удовольствием смотрел, например, фигурное катание. Ну и, конечно, новости. Это было святое!»

Отпуск Николай Константинович любил проводить в Кисловодске. Очень ценил это место за уникальный микроклимат. Несмотря на то, что город расположен в горной долине, здесь удивительная вентиляция воздуха, которая обеспечивается по руслам рек. Наш герой ездил сюда много лет. Останавливался в санатории «Красные камни». Однажды он отдыхал вместе с Виктором Степановичем Черномырдиным, который хорошо запомнил те дни: «На мое 50-летие (это был 1988 год) Николай Константинович уговорил меня поехать в санаторий „Красные камни“ в Кисловодск. Чтобы не маячить в Москве, задень до юбилея я собрался и улетел на отдых. Пробыл там около двадцати дней. Каждый день мы ходили гулять, разговаривали. Николай Константинович тогда сказал, что ездил отдыхать в „Красные камни“ больше двадцати лет. Его там очень любили. Байбакова знали все официантки, горничные. Относились к нему с глубочайшим уважением». А иначе и быть не могло. Помимо всего прочего, Николай Константинович много сделал для обустройства Кисловодска.

В чем секрет Николая Константиновича? Обычно говорят: трудолюбие, активный образ жизни… А еще — поразительная самоирония и чувство юмора! В отличие от своих многих и многих коллег Байбаков избежал начальнической болезни: я великий, я могучий… Наоборот!

Николай Евгеньевич Павлов, в те годы главный геолог Главтюменнефтегаза, запомнил такую историю: «Приехал к нам председатель Госплана Н. К. Байбаков. Сначала облетели месторождения, а потом сели ужинать. И тут Николай Константинович спрашивает нас: „А вы знаете, чем сумасшедший дом отличается от Госплана?“ Мы удивились… А Николай Константинович, глазом не моргнув, и говорит: „В сумасшедшем доме руководство нормальное“». Как вспоминает Павлов, шутка Байбакова сразу разрядила обстановку, пошли анекдоты, байки… В общем, запомнился легкий и веселый ужин.

А анекдотов про Госплан в то время ходило великое множество. Николай Константинович и сам мог рассказать что-нибудь этакое.

Вот, например, очень популярный в те годы анекдот: «Заканчивается очередной парад в честь 1 Мая. Выходит вся военная техника, а дальше идут джентльмены в черных шляпах, плащах и с тросточками. Иностранные журналисты задают вопрос — а это кто? А это идет самая разрушительная сила — Госплан».

Или такой анекдот: «Вопрос: что было бы, если б Сахару перевели в Госплан? Ответ: в первый год ничего, а потом начались бы перебои с песком».

А еще в эпоху продуктового дефицита большой любовью пользовался анекдот ну конечно же про колбасу: «Зашел как-то председатель Госплана в продуктовый магазин и спрашивает: „Краковская есть?“ — „Нет“. — „Сервелат есть?“ — „Нет“. — „Докторская есть?“ — „Нет“… „Ну и память у старика“, — удивляются продавщицы».