Сергей Голубов - Полководцы гражданской войны

Шофер так и ахнул, узнав в офицере Киквидзе.

— Едем в хуторок, к белым! — скомандовал начдив, усаживаясь поудобней.

Шофер понимающе кивнул, включил мотор, и машина понеслась по дороге, провожаемая тревожными взглядами красногвардейцев.

На окраине хутора дорогу машине преградил белоказачий разъезд.

— Стой! — крикнул хорунжий, разворачивая лошадь поперек дороги.

На лице Киквидзе не дрогнул ни один мускул. Спокойно вынул он из бокового кармана вчетверо сложенный листок бумаги и подал его хорунжему.

Увидев на удостоверении подпись самого Краснова, тот почтительно козырнул и, возвратив бумагу, жестом показал, что путь свободен.

В штабе Киквидзе обратился к дежурному офицеру:

— Я с поручением из ставки! Прошу провести меня к полковнику, — и небрежно снял белые перчатки.

Через несколько секунд новоиспеченный князь величавой походкой входил в кабинет полковника. Безукоризненные манеры, а главное — приказ, подписанный самим атаманом, отметали всякие подозрения.

— Вы арестованы, полковник! Вы обвиняетесь в невыполнении приказа генерала Краснова, что повлекло за собой сдачу Преображенской. Прошу дать документы штаба для представления в ставку.

Полковник, машинально перебирая руками, дрожащими от страха, передавал Киквидзе секретную переписку, документы, коды, шифры, списки со сведениями о людском и конском составе.

— Собирайтесь, полковник, поедете вместе со мной в ставку.

Усадив полковника в машине рядом с собой, Киквидзе приказал шоферу трогать.

Машина миновала белоказачьи заставы. Вдруг полковник испуганно замахал руками.

— Что делает ваш шофер? Князь, прикажите остановить машину, ведь там красные!

— Успокойтесь, полковник! — рассмеялся неожиданно «князь». — Красные мне не страшны. Я — Киквидзе!..

Еще об одном случае, связанном с находчивостью начдива, любили рассказывать бойцы 16-й дивизии.

Однажды Киквидзе по делам заехал на телефонную станцию. Во время разговора в открытое окно была брошена ручная граната. Все присутствующие в помещении оцепенели от неожиданности.

Еще одна секунда — и раздастся взрыв.

Не растерялся только Киквидзе. Одним рывком он схватил гранату и выбросил обратно в окно. Тут же раздался оглушительный грохот, и в комнату полетели осколки оконного стекла.

Во время одного из боев противнику удалось забраться в тыл и захватить батарею. Когда об этом доложили Киквидзе, он вдвоем с шофером в открытом автомобиле с пулеметом бросился на выручку, сбил пулеметным огнем конвой и отбил батарею.

Другой раз в легковом автомобиле в сопровождении броневика начдив проник с командиром Рабоче-Крестьянского полка Чайковским верст на 10 в тыл белоказаков и произвел там панику, растерявшийся противник бежал. На этот раз Киквидзе был ранен и еле выбрался к своим.

А прославленная тройка — начдив Киквидзе, командир автороты Доценко и его заместитель Железняков — не раз на бронеавтомобиле совершала бесстрашные рейды по тылам противника.

В любом бою, в любой жаркой схватке Киквидзе участвовал сам и шел всегда впереди. Под ним несколько раз убивали коня, он сам был тринадцать раз ранен, но поле боя не покидал, лечился на ходу.

Так среди бойцов дивизии сложилась легенда: «Киквидзе бессмертен!»

В течение пяти месяцев дивизия вела непрерывные бои с белоказаками и немцами. В неравных боях ее ряды заметно поредели, но своих позиций она не сдавала.

В конце 1918 года дивизия получила пополнение. По распоряжению Ленина сюда были присланы коммунисты из Москвы и Питера.

10 января началось общее наступление всей IX армии. Дивизия Киквидзе являлась ударной силой. Она занимала более 60 километров по фронту, двигаясь в направлении станции Ярыженской. через хутор Зубрилов.

Наступление шло успешно, и части около полудня 11 января овладели хуторами Зубрилов и Чепышев. Противник отходил на станцию Ярыженская, изредка отстреливаясь.

В сторожевое охранение выдвинулся Тамбовский полк. Желая проверить несение сторожевой службы и разведать впереди лежащую местность, с полком двигался и начдив Киквидзе.

Было спокойно, только изредка раздавались единичные выстрелы. Неожиданно Киквидзе упал: вражеская пуля попала ему в грудь около сердца. Начдива немедленно перенесли на перевязочный пункт, где ему наложили бинты.

Но это не помогло, Киквидзе был без сознания и вскоре умер на руках у командира Тамбовского полка Чистякова.

Дивизия тяжело переживала смерть начдива.

12 января Реввоенсовет республики прислал телеграмму:

«Ваш вождь Киквидзе — один из лучших солдат революции — выбыл из строя. Недавно контуженный, он продолжал оставаться на своем посту. В этот раз вражеская пуля попала метко. Один из самых грозных врагов красновской контрреволюции выбыл из ваших рядов.

16-я дивизия отныне будет именоваться дивизией Киквидзе. Отныне дивизия Киквидзе должна знать только один лозунг, один клич: «Беспощадная месть за смерть своего вождя». Смерть красновцам и вечная память герою Киквидзе».

Тело Киквидзе было отправлено в Москву и с воинскими почестями захоронено на Ваганьковском кладбище.

Жестоко мстили киквидзевцы врагу за смерть своего начдива. Дивизия победоносно сражалась на Южном фронте против банд Краснова, принимала участие в разгроме Деникина, ее доблестные знамена реяли на полях сражений с белополяками, под натиском киквидзевцев не раз отступали белофинны, в панике бежали банды Антонова.

Огромную помощь оказали бойцы 16-й стрелковой дивизии населению Татарской республики в борьбе с голодом в 1921–1922 годах.

За эти большие заслуги дивизии было присвоено имя вождя революции В. И. Ульянова-Ленина, и она стала именоваться Ульяновской.

В годы Великой Отечественной войны 16-я стрелковая Ульяновская имени Киквидзе дивизия сражалась на дальних подступах к Ленинграду. Все бойцы стояли насмерть. В боях с превосходящими силами противника дивизия погибла, но не отступила…

Л. Островер

НИКОЛАЙ ЩОРС

Щорс со своими сновскими партизанами продвигался к Семеновке, продвигался осторожно — не по шоссе, а лесом, полевыми стежками: он предвидел, что главари семеновских анархо-бандитских отрядов попытаются преградить ему путь.

Семеновский большевистский комитет послал одного из своих членов навстречу Щорсу — главным образом для того, чтобы предупредить его о грозящей ему опасности. Товарищ этот целый день безуспешно рыскал по лесным дубравам, к вечеру попал он в хату, где Щорс обедал.