Валерий Поволяев - Тайны Конторы. Жизнь и смерть генерала Шебаршина

Психологическая точка отсчета началась с того, что пост главы ГКЧП одним из первых предложили Крючкову. Тот отказался:

— Нет, у меня годы уже не те, мне семьдесят четыре, да и если я и соглашусь, за границей на каждом углу будут вопить: «Переворот в СССР совершил КГБ». Нет, ни военным, ни КГБ нельзя быть руководителями ГКЧП.

Предложили… Ельцину. Да, да, Ельцину Борису Николаевичу. Тот, хорошо знакомый с «сюжетными» ходами, также отказался. Следом «нет» сказали Язов, Бакланов, Шейнин. Практически, не согласился никто, и только в последний момент это сделал — был вынужден сделать — Янаев, обладавший властью, в общем-то, не меньшей, чем Горбачев: вице-президент Советского Союза.

Ныне также известно, что девятнадцатого числа Ельцин позвонил Бакатину, который ехал с женой в машине, и сказал ему примерно следующее:

— Я обо всем договорился с Крючковым, он приглашает лететь с ним в Форос, но меня не отпускают с сессии Верховного Совета, и я не поеду.

Оказывается также, что Крючков встречался с Ельциным в Госкомитете по науке и технике. При встрече присутствовал Скоков, который, выйдя на улицу, азартно потер руки и сказал:

— Вот сейчас-то мы Горбачеву покажем…

Все делалось для того, чтобы сбросить Горбачева, волей случая оказавшегося во главе огромной страны.

Операция «Гром» по штурму Белого дома была назначена на двадцать первое августа на три часа ночи…

Ночь двадцать первого августа была в Комитете госбезопасности очень тревожной. Прилуков рассказал, что в кабинете Агеева — первого зама Крючкова, — они находились небольшой командой: Карпухин, Бесков, Прилуков, Лебедев. В кабинете Крючкова расположился весь штаб ГКЧП — Грушко, Бакланов, Варенников, Ачалов, Громов, Шейнин, Плеханов, Крючков… Все ожидали «времени Ч» — штурма Белого дома.

Собравшиеся прекрасно понимали: для того чтобы взять Белый дом, не нужны были ни танковые полки, ни десантные батальоны. Это легко можно было сделать с помощью двух элитных команд: Карпухина и Бескова.

Слить команды вместе и сделать это стремительно было задачей, по мнению Карпухина, не очень сложной. Главная задача была другая…

Но ночной разговор, состоявшийся в ту ночь в кабинете Агеева, поломал все. И Бесков, и Карпухин отказались штурмовать Белый дом.

Агеев даже в лице изменился.

— Ка-ак?

Растерянность буквально повисла в воздухе.

Командир «Альфы» и «Вымпела» объяснили свои позиции — почему они так поступают.

Но по-другому Карпухин и Бесков поступить не могли. В этом нет их вины. Приняли они такое решение тогда, когда не получили поддержки со стороны руководителей армии, МВД и КГБ.

Вместе с тем, как справедливо отмечает в своей книге В. Степанков (Генеральный прокурор РСФСР), «за всю историю Советского государства не было такого случая, чтобы военные подразделения отказались выполнить боевой приказ…».

Как ни парадоксально, но это факт. Вот страницы из дневника одного из участников тех непростых событий (фамилию автора не называю — об этом попросил он сам). «В те тревожные для страны дни некоторые высокие воинские чины игнорировали воинскую присягу, не подчинились своим руководителям, нарушили воинскую дисциплину, хотя по менталитету своему, психологии, мировоззрению были и патриотами, и государственниками. Например, генерал-полковник Владислав Алексеевич Ачалов убедил министра обороны, Маршала Советского Союза Дмитрия Тимофеевича Язова, чтобы армия не принимала участия в операции “Гром”, генерал-полковник Борис Всеволодович Громов в открытую заявил Борису Карловичу Пуго — министру МВД СССР, о том, что внутренние войска тоже не будут выполнять его приказы, генерал-лейтенант Леонид Владимирович Шебаршин — заместитель председателя КГБ СССР — после бесплодных попыток убедить своего начальника отказаться от решительных действий дал указание элитному спецподразделению “Вымпел” не выполнять приказы руководства ГКЧП.

19 августа во время короткого совещания руководящего состава в зале коллегии КГБ Крючков В. А. сообщил, что создан ГКЧП, у которого есть полномочия руководить страной, — просил информировать личный состав, поддерживать порядок, дисциплину и ждать дальнейших указаний. А указаний, как ни странно, больше не поступило.

Руководство ГКЧП оказалось в ситуации, когда в решающий момент в его рядах появился “троянский конь”.

Запад активно выступал против ГКЧП, он такой победы боялся больше смерти. За поддержкой к Западу обратились личности с мировой известностью: “прораб” перестройки Яковлев, министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе, Мстислав Ростропович, Руслан Хасбулатов, Гавриил Попов, Юрий Афанасьев, другие высокопоставленные люди.

Вместе с тем известно, что победа ГКЧП была вполне возможна.

На допросе начальник отделения группы “А” Савельев А. отметил следующее: “как профессионал скажу, что в техническом плане штурм здания Верховного Совета РСФСР не представлял собой особой сложности, наши люди были хорошо подготовлены и смогли бы выполнить поставленную задачу…”.

Но вернемся к ситуации: как будем докладывать об отказе наверх, в штаб? Какими словами скажем, что самые элитные части КГБ отказались выполнить приказ?

Обстановка около Белого дома оставалась прежней. Много пьяных, костры, бренчат гитары, кто-то спит. Домой никто не уходит: люди в России всегда любили уличные зрелища…

Надо было обо всем докладывать Крючкову. Тогда же в кабинете Агеева приняли решение, что к Крючкову пойдет Прилуков, расскажет все как есть. И об остановке у Белого дома по результатам самой последней рекогносцировки, и об общей позиции “Альфы” и “Вымпела”, да и об общей растерянности, царившей в здании КГБ, тоже. Пусть Крючков знает обо всем.

О чем думал Крючков в ту ночь, неведомо никому, и вряд ли уже кто-либо будет ведать — исключено. Крючков очень отчетливо понимал, что происходит, куда все катится, что будет завтра.

С созданием ГКЧП Крючков был согласен стопроцентно — эта мера созрела еще 19 октября 1990 г. Крючков без согласия Горбачева направил, как крик души, личную шифротелеграмму всем руководителям органов безопасности в центре и на местах, в которой излагалась трагическая ситуация в стране.

В ней говорилось о том, что “по оценке Комитета государственной безопасности, социально-политическая напряженность в стране быстро может подойти к критической черте… деструктивные силы открыто дестабилизируют обстановку, инспирируют социальную панику, ведут дело к захвату власти… в условиях глубокого экономического кризиса, значительного ослабления КПСС и прежде всего ее организующей роли, неотлаженности механизма власти, а также захвата ключевых постов в средствах массовой информации, политическая оппозиция оказалась в состоянии навязывать обществу свой сценарий перестройки, а именно — кардинально изменить основы государственного и общественно-политического устройства нашей страны, не останавливаясь даже перед развалом Союза ССР, т. е., если смотреть правде в глаза, то речь идет об искоренении социализма как такового… В своей деятельности оппозиция опирается на все возрастающую роль и поддержку многочисленных зарубежных консультантов и экспертов, нередко связанных с западными спецслужбами…”.