Илья Пешкин - Аносов

Аносов добивался также расширения границ горнозаводского округа. Мысль эта возникла у него после подробного ознакомления с литературой сб Алтае.

Аносов узнал, что за несколько лет до его приезда на Алтай — в 1841 году — один из видных русских путешественников, Г. С. Карелин, высказал вполне обоснованные соображения о металлоносности хребта Тарбогатая. Намечавшаяся в связи с этим в начале сороковых годов экспедиция была, однако, запрещена генерал-губернатором Восточной Сибири Горчаковым. Запрет мотивировался тем, что на китайской границе было неспокойно и появление экспедиции, в состав которой должны были войти и военные чины, могло привести к дипломатическим осложнениям.

Ознакомившись с перепиской, Аносов в письме министру финансов предложил предпринять широкое обследование Тарбогатая и для этого направить экспедицию на границы Китая.

В письме от 8 февраля 1849 года Аносов убедительно доказывал вероятность открытия новых месторождений и подчеркивал, что дело не терпит отлагательств; что касается мотивов, по которым была отменена намечавшаяся в 1841 году экспедиция, to они отпали119.

Спустя месяц с небольшим из министерства иностранных дел сообщили, что «по совершенному ныне спокойствию в Киргизской степи имеется возможность отправить туда поисковые партии»120.

В письме Аносову, отправленном из Москвы 10 апреля 1849 года, сообщалось, что партию можно послать, но рекомендовалось экспедицию отложить до возвращения в Сибирь генерал-губернатора, «где на месте он будет иметь возможность оказать надлежащее пособие означенным партиям…»121.

За этим следовал еще ряд оговорок и предостережений. Словом, министр финансов хотя и не запрещал экспедиции, но отнюдь не торопил Аносова.

Однако не в правилах Аносова было откладывать на завтра то, что можно и должно сделать сегодня. Со свойственной ему энергией Аносов взялся за снаряжение экспедиции. Он решил отправить ее к 1 июля с тем, чтобы она могла оставаться там до зимнего времени. Первой задачей экспедиции являлся предварительный осмотр Тарбогатайского хребта для определения его геогностического строения.

Как всегда, Аносов и эту экспедицию подготовил с большой тщательностью. Начальником партии был назначен поручик Влангали, «офицер, известный своими теоретическими познаниями, практически знакомый с поисками руды и россыпей и отличающийся усердием к службе». С ним отправились горный уставщик, чертежник для составления топографических карт, десять мастеровых и два промывальщика.

Для ускорения движения были специально закуплены двадцать выносливых лошадей с седлами и вьючными сумами. Экспедицию снабдили детальными кар тами. Для охраны снарядили казачий конвой, в котором состояли люди, знакомые с местностью. Они выполняли и роль проводников.

Сверх этой экспедиции Аносов отправил в ближайшие местности ряд поисковых партий.

Во второй части дела о расширении сырьевой базы Алтайских заводов мы находим отчет о работах первой поисковой партии. К нему приложены карты, на которые нанесено геологическое строение обследованных районов. Задача, поставленная перед экспедицией, — «собрать предварительные сведения о рудоносности округа и проложить путь к разведкам в большем виде в последующие годы» — выполнена. Партия успела осмотреть все пространство по течению Иртыша от китайской границы до Усть-Каменогорска.

Сообщая об этом, Аносов писал:

«15 февраля сего (1850) года предмет этот обсужден в присутствии моем в Горном Совете… предположено с наступлением весны нарядить сверх обыкновенных разведочных партий две: одну в Киргизскую степь по направлению к Тарбогатайскому кряжу, а другую в Кокчетавский и Акмолинский округа, под наблюдением штабс-капитана Полетики 2-го, где были встречены признаки богатых… руд чиновником Шангиным, командированным еще в 1816 г., как видно из путевого журнала, им представленного бывшему горному начальнику»122.

Документ этот свидетельствует, что при отправке поисковых экспедиций Аносов тщательно изучал материалы, в которых содержались даже самые незначительные сведения или намеки на рудоносность тех или иных мест.

В Петербурге с удивлением смотрели на то, как столь быстро и в разных направлениях начал действовать Аносов. Канцелярия горного округа следовала за ним из Томска в Барнаул, оттуда в Омск, затем снова в Барнаул, так что чиновники кабинета не знали, куда слать бумаги.

Аносов принимал решения быстро, но редко ошибался.

Докладывая ученому комитету Корпуса горных инженеров123 представленный Аносовым отчет о действии Алтайских заводов, профессор Горного института полковник Иосса отмечал, «что по сим предметам он не нашел сделать каких-либо замечаний и все распоряжения местного начальства… следует одобрить».124

Такое заключение по отчету начальника Алтайских заводов было дано впервые. Деятельность предшественника Аносова — Татаринова неизменно вызывала нарекания. Даже в «кабинетских» канцеляриях была замечена чрезвычайная медлительность Татаринова, и ему постоянно посылались всякого рода напоминания.

Аносова не надо было подталкивать, он сам требовал от всех быстрых, точных, технически обоснованных решений и действий.

Ему часто приходилось вводить на Алтайских предприятиях технические усовершенствования, которые им же давно были осуществлены в Златоусте.

Об этом подробно говорится в переписке «о введении на казенных золотых промыслах промывки песков посредством изобретенной Аносовым машины»125.

Вскоре после отъезда Аносова из Златоуста, в июле 1847 года, во все горные округа, где производилась добыча золота, было отправлено предписание следующего содержания:

«До сведения Департамента Горных и Соляных дел дошло, что бывшим горным начальником Златоустовских заводов генерал-майором Аносовым введен улучшенный образ промывки золотосодержащих песков на Первопавловском руднике, где на двух так называемых батареях четыре мальчика под наблюдением двух подрядчиков промывают от 16 до 18 тысяч пудов песков в сутки, где золото осаждается без участия рук, в чаше, охраняемой вертящимися чугунными лапами, и где паровая машина в 8 конных сил оставляет золота в откидных песках не более 4-х долей в 100 пудах песку.

По истребованию от генерал-майора Аносова модели[39] означенной золотопромывальной машины, она была рассмотрена в Ученом комитете корпуса горных инженеров, который нашел, что та машина заслуживает полного одобрения… Описание машины приведено в девятом номере «Горного журнала» за 1846 год.