Илья Драган - Николай Крылов

Но не размышлять о происходящем не могли и в штарме 62-й.

Когда закончились атаки войск Сталинградского фронта на северном фланге немецкой группировки, Крылов попытался проанализировать сложившуюся обстановку и прикинуть ее возможности на ближайшее будущее. Ночью он доложил Чуйкову.

Полоса обороны сузилась до крайности, немцы вышли к Волге на широкой полосе. Затруднено действие крупными подразделениями, не только батальоном, но и ротой. Стало быть, главной боевой единицей становится штурмовая группа. Все контратаки следует проводить только штурмовыми группами. Усложнилась связь. В Севастополе со связью было проще. Еще до войны на большую глубину были проложены кабели берегового командования. Здесь не спасет и Волга. Чрезвычайно затруднена доставка боеприпасов и особенно их хранение. Самая большая трудность с артиллерийскими снарядами. их следует сразу же с берега доставлять в части и не держать никаких складов.

Вместе с тем получает большое преимущество артиллерия, расположенная на левом берегу Волги. Практически все ее стволы достают немецкие передовые позиция и способны доставать места сосредоточения немецких войск для атак. Заволжская артиллерия способна погасить силу любого немецкого наступления при умелом руководстве огнем.

В ночь на 1 октября в состав 62-й армии была включена 39-я гвардейская дивизия Степана Савельевича Гурьева. Знаменательно было то, что ее перебросили из состава 1-й гвардейской армии. Она участвовала в наступлении на северный фланг немецкой группировки 18–20 сентября.

Не означает ли это, размышлял Крылов, что там, на севере, готовится что-то иное, совсем непохожее на бесплодные атаки, начатые 18 сентября? Не приближается ли срок иных действий Ставки Верховного Главнокомандования? И где? Здесь, в Сталинграде, или на каком-то ином участке фронта? Стало быть, задача 62-й армии продержаться до решающих событий, а когда они начнутся, о том можно только догадываться, знать об этом никому не дано, даже и в масштабе командования фронтом.

В своих предположениях, расчетах Крылов делал вывод, что события должны развернуться к тому моменту, когда гитлеровские войска по всему фронту перейдут к обороне на зимний период, ибо зимой проводить широкие маневренные операции они не приспособлены.

А значит, 62-й армии надо держаться еще не менее месяца. По крайней мере до середины ноября.

Возможно ли это?

При условии, что артиллерия с левого берега усилит свою активность, — возможно.

Чуйков целиком согласился с прогнозами Николая Ивановича.

Они даже помечтали вслух, что большое наступление все же развернется в районе Сталинграда. Сама конфигурация фронта подсказывала возможность мощного удара по немецким флангам. Но это была мечта. А реальность — завтрашний тяжкий день.

Армейская разведка установила, что немецкое командование перегруппировало войска и готовится к удару по Тракторному заводу и по заводу «Баррикады», чтобы еще раз рассечь 62-ю армию в наиболее уязвимом для нее месте. Пленные показывали, что наступление готовится на 5 октября.

Крылов прикинул соотношение сил. Приблизительные расчеты показывали, что готовятся к штурму не менее 90 тысяч солдат и офицеров, более 2 тысяч орудий и минометов, около 300 танков и до 1000 самолетов 4-го воздушного флота.

В 62-й в наличии около 55 тысяч солдат и офицеров, 1400 орудий и минометов, 80 танков. Поддержать оборону могут около двухсот самолетов. Полное преимущество на стороне врага. Снять напряжение штарм предложил сильнейшим артналетом по исходным рубежам противника.

Вместе с генералом Пожарским Николай Иванович разработал схему артналета или, точнее, артиллерийской контрподготовки.

Этого рода операция всегда содержит элемент риска: нанести удар в пустоту, по площадям, а не по живой силе. Еще и еще раз были выверены данные разведки. Помогала и близость передовой линии к немецким позициям.

Немецкие войска начали сосредоточиваться на исходных позициях 5 октября. Контрнаступление было назначено на 7 октября.

Чуйков со свойственной ему решительностью не испугался риска. 5 октября с утра вся артиллерия армии открыла огонь с левого берега. Сразу были задействованы 300 орудий и минометов на участке шириной всего лишь в три километра. Ударила и артиллерия правого берега. Плотность артиллерийского огня была доведена до 110 орудий и минометов на один километр. Продолжался артиллерийский налет 40 минут. Не двинувшись с места, немецкие войска понесли тяжелые потери. Наступление было отсрочено на семь суток. В результате в наступлении участвовали не 10 дивизий, как это готовил Паулюс, а всего лишь 8 дивизий. И началось оно в полную силу 14 октября. Много позади было тяжелых, кризисных дней, но того, что случилось 14 октября, армия еще не переживала.

По фронту в четыре километра были введены немецким командованием три полностью укомплектованные пехотные дивизии и две танковые. В этот день немецкая авиация совершила 3 тысячи самолето-вылетов.

Накануне этого грозного дня КП армии переместился еще раз, поближе к месту, где должны были развернуться главные события, в штольню, врытую в крутой берег за заводом «Баррикады».

Особо надежных перекрытий не было, спасал крутой береговой откос.

В ночь на 14 октября на всем протяжении линии обороны установилась относительная тишина. Без боев штурмовых групп не проходила ни одна ночь, но обычно с немецкой стороны била по площадям или по разведанным целям артиллерия, шел обстрел Волги и заведомо известных на ней маршрутов переправ. На этот раз немецкая сторона погрузилась почти в полное молчание.

— Сегодня на рассвете начнут! — сказал Чуйков, прислушиваясь к тишине. — Отдыхают перед штурмом, берегут снаряды.

— Не нравится мне эта тишина! — согласился Крылов. — Отовсюду доносят, что идет на немецких позициях какое-то движение...

Началось в 5.30 утра. Тогда было просто невозможно определить, какую плотность огня сосредоточила немецкая артиллерия. Земля дрогнула под ногами, штольню трясло, как при землетрясении. Сотни бомбардировщиков еще в полутьме рассвета обрушили бомбовый удар. И все это в полосе не шире пяти километров.

Чуйков вышел из блиндажа, но взрывной волной его кинуло обратно в блиндаж. Смрад и гарь повисли над землей. Те, кто в это время мог смотреть с левого берега, увидели над узкой полосой между Тракторным заводом и «Баррикадами» сплошное море огня, а затем и огонь заволокло дымом. В городе ничего нельзя было различить от черного дыма в пяти шагах. В воздухе носилась, не оседая, каменная пыль.

Даже и в блиндаже не слышно стало человеческого голоса.