Сергей Алексеев - Игорь Святославич

Игорь с родичами и черниговской подмогой выступил из Новгорода-Северского 23 апреля. Ехали не спеша — «были ведь у них кони очень тучны», замечает летописец; в пути присоединялись северские бояре со своими отрядами. Ждали подхода Всеволода, который сначала направился из Трубчевска в Курск, а оттуда должен был привести все свои силы на соединение с братом. К Донцу вышли вечером 1 мая. Было солнечное затмение. Игорь, увидев, что «солнце стало как месяц», обратился к боярам: «Видите ли? Что это за знамение?» Бояре «поникли головами»: «Княже, это знамение не на добро». «Братья и дружина, — ответил Игорь, — тайны Божией никто не ведает, а знамению творец — Бог, как и всему миру своему. Нам же что сотворит Бог, на добро ли, на наше ли зло, то мы увидим». С тем он и отдал приказ переправляться через Донец{255}.

Тогда Игорь воззрел на светлое солнцеИ увидел, что тьмой все его вой прикрыты.И прорек Игорь дружине своей:«Братия и дружина!Лучше бы нам побитыми быть,Нежели полоненными быть.Так сядем, братия, на своих борзых конейДа воззрим на синий Дон».Пало князю на ум хотение,И жажда ему знамение застилаОтведать Дона Великого.«Хочу ведь, — рек он, —Копье преломить о конец поля ПоловецкогоС вами, русичи, хочу главу свою положитьЛибо же испить шеломом Дона».

Войска переправились через Донец и двинулись дальше на восток, к Осколу. Здесь остановились на два дня, чтобы дождаться Всеволода. Наконец он подошел с курянами и трубчевцами, и войско повернуло на юг. Шли к району нынешнего города Изюма, где в Донец впадала река Сальница[16].{256}

О Боян, соловей старого времени!Вот бы ты сей поход возбренчал,Скача, соловей, по древу мысленному,Летая умом под облака,Свивая славы обапол[17] сего времени,Рыща тропой Трояна чрез поля на горы.Пел бы ты песнь Игорю, того[18] внуку:«Не буря сокола занеслаЧрез поля широкие —Галочьи стаи летят к Дону Великому!»Так ли воспеть, о вещий Боян, Велесов внук:«Кони ржут за Сулою —Звенит слава в Киеве.Трубы трубят в Новеграде,Стоят стяги в Путивле».Игорь ждет мила брата Всеволода.И прорек ему Буй Тур Всеволод:«Один брат, один свет светлый — ты, Игорь!Оба мы с тобой Святославичи!Седлай, брате, своих борзых коней,А мои уж готовы, оседланыУ Курска наперед.А куряне мои — кметы[19] сведущие,Под трубами повиты,В шеломах взлелеяны,С конца копья вскормлены.Пути им ведомы,Яруги им знаемы,Луки у них натянуты,Колчаны отворены,Сабли изострены,Сами скачут, как серые волки в поле,Ища себе чести, а князю славы».

Половцы между тем узнали о вторжении русских: «Братья наши перебиты и отцы наши, а других в плен взяли, теперь же идут на нас!» Ханы приграничных орд, во владения которых вступила рать Игоря (возможно, главным из них был Гза), разослали призыв «по всей земле», а сами собрали войска «от мала до велика», отвели кочевья с женщинами и детьми за реку Сюурлий и встали между ними и рекой, прикрывая семьи и ожидая подхода союзников.

Князья, продвигаясь к Сальнице, выслали вперед сторожу, чтобы захватить «языка». Разведчики встретили княжескую рать у реки без всякой добычи. «Приехали, видели врагов, — доложили они. — Враги ваши в доспехах скачут. Или идите быстро, или возвращайтесь домой, потому что не наше время». Игорь обратился к родичам: «Если мы не бившись вернемся, то срам будет пуще смерти. Но как нам Бог даст!» Приняли решение ночью идти к Сюурлию без остановки[20].{257}

Тогда вступил Игорь князь в злато стремяИ поехал по чистому полю.Солнце ему тьмою путь заступало,Ночь, стеная ему грозою, птиц будила,Свист звериный встал.Взвился Див, кличет вверху древа,Велит послушать он земле незнаемой,Волге, и Поморию, и Посулию,И Сурожу, и Корсуню, и тебе,Тмутараканский болван.А половцы неготовыми дорогамиПобежали к Дону великому.Кричат телеги в полуночи,Как лебеди спугнутые.Игорь к Дону воев ведет.Уже ведь беду его ждут птицы на дубах,Волки грозу ерошат по яругам,Орлы клекотом на кости зверей зовут,Лисицы брешут на червленые щиты.О Русская земля! Уже за шеломянем ты!Долго ночь меркнет.Зарей свет занялся,Мгла поля покрыла,Щебет соловий стих,Говор галок пробудился.Русичи великие поляЧервлеными щитами заградили,Ища себе чести, а князю — славы.

И летописцы, и автор «Слова» говорят о том, что ночной марш происходил с четверга на пятницу, но дня не называют, что дополнительно запутывает географию похода в глубину незнаемого Дикого поля.

Всё же, видимо, рать Игоря шла дальше на юг, за Донец и вниз по нему, «к Дону», но продвинулась не очень далеко от впадения Оскола в Донец. «В обеднее время» достигли Сюурлия и на противоположном берегу увидели изготовившихся к бою половцев. Основные силы орды еще не подошли, но половецкие военачальники вынуждены были защищать свои юрты.

Игорь разделил войско на шесть полков. Впереди он поставил русских стрелков, отобрав их из всех княжеских отрядов. В передовой полк основного войска князь назначил своего юного сына Владимира. Рядом с ним к реке двигались особым полком кочевники-ковуи под водительством воеводы Ольстина. Главные силы шли следом. Срединный полк вел сам Игорь, полк правой руки — Всеволод Святославич, а полк левой руки — Святослав Ольгович. Перед боем Игорь воззвал к другим князьям: «Братия! Сего мы искали, так постараемся!»

Когда русские полки подошли к Сюурлию, половцы попытались атаковать. Их лучники выехали вперед, «пустили по стреле в русь» — и отступили. Степняки внезапно осознали, что им не хватит сил для битвы. Началась и быстро распространилась паника. Русские только вступили в воду — а уже и задние ряды половецкого войска бежали. Три передовых полка и Святослав Ольгович бросились в погоню, тогда как Игорь и Всеволод не позволили своим воинам нарушить строй и двигались вперед без спешки. Половцев гнали до их юрт и дальше, многих убили или захватили в плен. В кочевьях нашли не успевших бежать женщин и детей, а также немало добра. Ночью к Игорю и Всеволоду, хозяйничавшим в захваченных половецких станах, вернулись Святослав, Владимир и Ольстин со своим полоном.