Мартин Гилберт - Черчилль и евреи

В оккупированной немцами Европе достигала своего пика начавшаяся в июле 1942 года депортация евреев в лагеря смерти, размещенные немцами на территории Польши. 7 сентября 1942 года «Таймс» сообщала о «неослабевающих беспощадных» облавах на евреев во Франции, проводимых вишистской полицией. Женщины и дети, говорилось в сообщении, получали «неожиданное уведомление, что они обязаны сопровождать своих родственников, направляемых в различные концентрационные лагеря», и затем были «принуждаемы сопровождать депортированных, не получив даже возможности собраться». Недавно «поезд, содержавший 4000 еврейских детей, без сопровождения их родителей, без документов и даже без опознавательных знаков, отправился из Лиона в Германию». Направление в Германию, как было известно и «Таймс», и Черчиллю, означало отправку «куда-то в Польшу». На самом деле, местом назначения был Освенцим (Аушвиц), хотя это не было еще известно ни во Франции, ни в странах антигитлеровской коалиции.

Черчилль отреагировал немедленно. Выступая в палате общин на следующий день после публикации в «Таймс», он указал, что «зверские преследования людей, которые позволяют себе немцы, делают возможным в каждой стране, куда ворвались их армии, самые чудовищные, самые грязные и самые бессмысленные деяния; таковы массовые депортации евреев из Франции, с ужасами, сопровождающими расчетливое и окончательное рассеяние семей». Черчилль добавил: «Эта трагедия наполняет меня удивлением наравне с негодованием и иллюстрирует как нельзя лучше деградацию природы и идей нацизма и деградацию всех, кто поддался их неестественной и извращенной власти». Сделав паузу, Черчилль провозгласил: «Когда пробьет час освобождения Европы, а он непременно придет, это будет и час возмездия».

Великобритания удвоила усилия по изгнанию Гитлера из всех завоеванных им стран. В сентябре 1942 года война велась в Атлантическом океане, в Сахаре и в воздухе над Германией день за днем и ночь за ночью, без всякой передышки. В то же время Черчилль был убежден в необходимости найти возможность высадки сухопутных войск на европейскую землю для того, чтобы начать непосредственное освобождение Европейского континента. Началась двухлетняя подготовка к высадке союзников в Нормандии.

Осенью 1942 года на Запад проникли более детальные сведения о массовых убийствах евреев в лагерях, организованных с этой целью в оккупированной Польше – Треблинке, Хелмно, Собиборе и Бельзеце. Эти лагеря были расположены далеко за пределами радиуса действия британских бомбардировщиков. 29 октября, собравшись в Альберт-холле в Лондоне, еврейские и христианские лидеры выразили протест против этих массовых убийств. Черчилль, находившийся тогда в Соединенных Штатах, прислал письмо, прочитанное от его имени архиепископом Кентерберийским. «Я не могу удержаться от того, – писал Черчилль, – чтобы послать через вас аудитории, собравшейся сегодня под вашим председательством в Альберт-холле, призыв выразить протест против зверств, совершаемых нацистами по отношению к евреям, и уверить всех в моей горячей симпатии к людям, чья судьба обсуждается на сегодняшнем собрании. Систематические жестокости, совершаемые нацистами по отношению к еврейскому народу – мужчинам, женщинам и детям, являются одним из самых ужасных событий в истории и кладут несмываемое пятно позора на тех, кто их творит и кто к ним подстрекает. Свободные мужчины и женщины осуждают эти ужасные преступления, и когда всемирная борьба закончится восстановлением прав человека, закончатся и преследования на расовой почве».

Три дня спустя, в двадцать пятую годовщину опубликования Декларации Бальфура, Черчилль послал телеграмму Вейцману из Вашингтона: «В эту годовщину мои мысли с вами. Настанут лучшие времена для вашего страдающего народа и для великого дела, за которое вы так храбро боретесь». Этим великим делом был сионизм.

В тот же день Черчилль послал письмо в «Джуиш кроникл», развив и дополнив тезисы своей заметки годичной давности: «Никто не страдал больше, чем евреи, от невыразимых злодейств, совершавшихся Гитлером и его чудовищным режимом над телами и душами людей. Евреи приняли на себя первый удар нацистов по свободе и человеческому достоинству. Несомненно, что в день победы страдания евреев и их роль в борьбе не будут забыты. И снова в назначенное время мы увидим восстановление принципов праведности, провозглашенных их отцами и составлявших их славу. И мы снова увидим, что мельницы Господа мелют медленно, но мелют исключительно тонко».

В ту зиму из Еврейского агентства в Иерусалиме поступила просьба о том, чтобы 4500 детей болгарских евреев и пятьсот сопровождавших их взрослых получили разрешение на выезд из Болгарии в Палестину. Новый министр по делам колоний Оливер Стэнли передал эту просьбу Черчиллю, указав, что общественное мнение в Великобритании «заметно встревожено недавними сообщениями об уничтожении евреев в странах Оси и в покоренных нацистами государствах». Черчилль ответил на запрос Стэнли: «Браво!» и добавил: «Почему бы вам не получить на это единодушное одобрение всего военного кабинета?» Черчилль уже добился того, чтобы вопрос о спасении еврейских детей из Болгарии был включен в повестку дня заседания военного кабинета.

Эти слова Черчилля побудили Стэнли обратиться к правительству Турции с просьбой позволить транзитный проезд данной группы еврейских беженцев через территорию Турции. Одновременно британское правительство предложило дополнительно принять в Палестине еще 29 000 еврейских детей и сопровождающих их взрослых из всей Юго-Восточной Европы. Все это укладывалось в рамки разрешенной в соответствии с «Белой книгой» 1939 года ограниченной иммиграции в Палестину, которая предусматривает возможность выдачи 25 000 «чрезвычайных сертификатов» на иммиграцию, и поэтому «вполне могло быть одобрено», как указал британский МИД, «мусульманским и арабским общественным мнением». Турецкое правительство сразу согласилось обеспечить безопасный проезд евреев по своей территории. Оливер Стэнли написал в ответ на запрос членов парламента, что «будет сделано все возможное для быстрого и без каких-либо помех осуществления этой схемы иммиграции» и что его министерство как раз занимается этим.

Однако затем осуществление проекта столкнулось с неожиданными трудностями. В телеграмме от Клиффорда Нортона, главы британской дипломатической миссии в Швейцарии, которая служила основным источником информации, утверждалось, что план спасения еврейских детей «дошел до ушей немцев, и они стали проводить более жесткую линию в этом вопросе».

Выяснилось, что в это дело немцев побудил вмешаться иерусалимский муфтий Хадж-Амин аль-Хусейни, сбежавший из Палестины в 1938 году, чтобы избежать ареста британцами за участие в арабском восстании, и теперь находившийся в Берлине. Имея твердое намерение всячески препятствовать въезду евреев в Палестину, 12 мая Хадж-Амин попросил Гитлера оказать давление на правительство Болгарии, чтобы оно не позволило еврейским детям покинуть страну. Вмешательство фюрера оказалось эффективным. 27 мая Клиффорд Нортон сообщил из Берна, что правительство Болгарии «решило теперь, явно под германским давлением, закрыть болгаро-турецкую границу для всех евреев».