Письма. Том первый - Томас Клейтон Вулф
Дело в том, что я должен поторопиться, мой дорогой мальчик, ибо время поджимает; и по их молчанию и одному письму, которое я вам показал, я заключаю, что они не имеют выгодных намерений в отношении моей пьесы, но хотели бы подбодрить меня звучными похвалами и видимым вниманием. (Черт с ним, Джордж.) Я должен отправить пьесу в Европу до отъезда: есть продюсер, который хочет ее увидеть, и вы могли бы ускорить ее возвращение, если бы намекнули на это.
Я написал мисс М. [Макдональд] примерно неделю назад, настаивая на необходимости ускорения: но в этом суетливом, стремительном, быстро развивающемся театральном бизнесе скорость означает все, что угодно в течение шести месяцев. Мое письмо, боюсь, было полно горделивых и хвастливых речей, достаточно вежливых, однако, в отношении мисс М. Среди прочего, помню, я сказал, что устал бросать золотые самородки на головы людей и что, когда Цезарь снова вернется в Рим (да поможет мне Бог, я и это говорил), люди будут приходить к его воротам. Если она будет коситься на меня или сделает еще что-нибудь сердитое, вы можете сказать, что я был пьян все эти шесть недель и добавил истерию к неразумию. Это должно защитить тебя, мой мальчик.
Все это, разумеется, написано при условии, что ты не утонул в озере в Нью-Гемпшире и снова занимаешься садом в Плезантвиле.
Правда, мой дорогой Джордж, если ты хочешь меня увидеть, то лучше приходи поскорее. У меня было последнее занятие, и я получил (именно это слово, а?) трубку Данхилл от одного из моих обожателей; я сдаю выпускные экзамены в пятницу и надеюсь уехать где-то в двадцатых числах, возможно, немного позже…
Сердечно, хотя, учитывая ваше извращенное, недружелюбное и отвратительное молчание, вы не заслуживаете такого приветствия.
Маргарет Робертс
Бланк письма отеля «Альберт» Нью-Йорк
Вторник, 16 сентября 1924 года
Дорогая миссис Робертс: Если бы я приветствовал вас так, как осмелился, возможно, в другой, более милостивый век, я бы сказал вместо этого «Лучшая и мудрейшая из смертных».
Это может занять всего страницу или две. Слава Богу, я закончил – мои последние оценки были получены вчера. Теперь я должен бешено готовиться к отъезду. Моя семья держит меня в готовности к прыжку в обе стороны. Мейбл [сестра Вулфа, Мейбл Вулф Уитон (1890–1958), изображенная в роли Хелен Гант в романе «Взгляни на домой свой, ангел»] уже трижды была готова приехать в Нью-Йорк – теперь, похоже, не приедет. Фред собирался в дорогу дважды или даже чаще. Мама пишет сегодня утром, прося меня приехать домой на короткий срок, если Мейбл не приедет; и она считает, что не приедет, хотя никогда нельзя сказать наверняка и так далее. Все это – масса условий.
Поэтому, возможно, мы увидимся через несколько дней. Если нет, то я напишу. Я ужасно устал выше плеч, но довольно хорошо ниже.
Знаете, я действительно не хочу возвращаться домой – разве что увидеть вас и родных людей. Я больше не хриплю при упоминании названия моего родного города. [Однако, несмотря на свое нежелание возвращаться домой перед поездкой за границу, Вулф вернулся в Эшвилл и пробыл там несколько недель, в течение которых его финансы тщательно проверялись матерью. Несмотря на скупость Джулии Вулф, она щедро помогла оплатить поездку Вулфа в Европу и заверила его, что будет оказывать финансовую помощь и в будущем: «Когда я уезжал из дома, ты, наверное, помнишь, мы договорились, что я поеду туда, куда смогу сам, и буду просить тебя о помощи, когда деньги закончатся» (Вулф, Письма к матери, 87).
На днях я купил экземпляр уважаемого издания «Гражданина» – мое первое знакомство с местными делами после отъезда. Это просто отвратительно, говорю вам честно и искренне, нигде в мире я не видел даже точки в географии, где любовь к деньгам и дешевой славе проявлялась бы более вопиюще. Это предательство, я знаю; но верность тому, ради чего живут горожане, была бы с моей стороны бесчестным притворством.
И скажу вам, если бы я предстал перед ними и стал знаменитостью, я бы возненавидел их за их аплодисменты.
Вы совершенно правы. В октябре я открываю для себя новый мир. Ничто не сможет уничтожить то волнение, с которым я отправляюсь в путь.
Но, возможно, сначала я увижу вас.
Том
Джулии Элизабет Вулф
Отель «Альберт», Нью-Йорк
20 октября 1924 года
Воскресный вечер
Дорогая мама:
Фред сегодня вернулся домой. У него болят ноги от ходьбы, но я верю, что ему понравилось путешествие по Нью-Йорку, и оно пошло ему на пользу. Моё судно, «Ланкастрия», не отплыла в эту субботу. Оно отправится в следующую субботу. А пока у меня есть дела, которыми я должен заняться. Я отдаю свою пьесу в руки агента, а сегодня вечером начинаю работу над рассказом, который собираюсь закончить до отъезда и отправить мистеру Джексону в Эшвилл, чтобы он мог его продать. Завтра я отправляюсь в университет, чтобы получить, если возможно, 300 долларов, которые мне еще причитаются. Проезд на «Ланкастрии» до Лондона обойдется мне в 130 долларов. Судно идет девять дней. Это прекрасное судно. Я осмотрел его сегодня. Библиотека, курительная комната, гостиная, кафе на веранде, обеденный салон и так далее. Я прошел через кухню – все чистое и блестящее, лучше, чем в отеле. Первоначально это было трехклассное судно.
С этого момента я буду писать по 1500 слов в день. Если я буду так поступать, то, полагаю, смогу продать достаточно рассказов в следующем году, чтобы прокормить себя.
Я хочу получить от вас весточку перед отъездом; я хочу знать, что все в порядке. Сейчас я один; я ввязался в отчаянную авантюру – делай или умри: но я верю, что мой курс верен.
Берегите себя и позаботьтесь о том, чтобы добраться до Флориды до наступления холодов.
С большой любовью ко всем вам,
Том
Джулии Элизабет Вулф
[Телеграмма от 24 октября 5:03 Нью-Йорк]
Джулии Э. Вулф
Спрус-Стрит, 48, Эшвилл
Ланкастрия Кунард Лайн. Полдень. С любовь ко всем
Том.
Джулии Элизабет Вулф
[Телеграмма от 25 октября 1:08 Нью-Йорк, штат Нью-Йорк]
Джулии Э. Вулф
Спрус-Стрит, 48 Эшвилл, Северная Каролина
Я уплываю, получил письмо и посылку, да благословит вас всех Господь.
Том.
Джулии Элизабет Вулф
На борту парохода «Ланкастрия»
Отправлено по почте из дока [конверт датирован 25 октября 1924]
Дорогая
