Борис Костин - Скобелев

Такое впечатление у знакомых со Скобелевым накоротке усиливалось, когда генерал начинал говорить о том, что пятница для него – день несчастливый и он никогда бы не начал сражение в этот день, что он порезал бы всех кошек. А если мерзкая тварь все-таки перебегала дорогу, то Скобелев, чертыхаясь и отплевываясь, обходил это место за версту. И не дай Бог, если день начинался со встречи с женщиной. С пустыми или полными ведрами она шла, или, вообще, это была дама, совершающая променад, генерал в этот день более не отваживался выходить из помещения.

И только когда речь шла о служении России, генерал неизменно становился серьезным, сбрасывал налет мистицизма и не позволял никому ни охаивать, ни говорить с издевкой об Отечестве....

Сотни памятников русским воинам-освободителям воздвигнуты на болгарской земле, множество музеев содержат замечательные экспонаты, бережно хранимые как память о героическом времени. В Плевне, губернатором которой в годы войны был Скобелев, в центре города на большой площади сооружен храм-мавзолей. На мраморной плите при входе высечена эпитафия: «Они, богатыри необъятной русской земли, вдохновленные братскими чувствами к порабощенному болгарскому народу, перешли великую реку Дунай, ступили на болгарскую землю, разбили полчища врага, разгромили турецкую тиранию и разорвали цепи пятивекового рабства. Они напоили своей богатырской кровью болгарские нивы, молодецкими костями устлали поля сражений... Они отдали самое дорогое – жизнь за высшее благо болгарского народа, за его свободу».

Болгарский народ и по сей день свято чтит память о мужественных сыновьях России. И память, и уважение народа к своим освободителям настолько сильны, что даже гитлеровцы не решились тронуть эти святыни из-за боязни вызвать гнев и возмущение всей Болгарии.

Когда советские войска в сентябре 1944 года вошли в Болгарию, перед глазами воинов в граните и бронзе предстали картины почти вековой давности. Впечатляли названия улиц и площадей: Русский бульвар, улицы Скобелева, Гурко. Лики русских царей и полководцев, о которых многие и понятия-то не имели, выглядели мужественными и свидетельствовали о том, что жертвы, понесенные русским народом в прошлом веке за свободу Болгарии, были не напрасными.

Рядом с памятником русским воинам на болгарской земле появились памятники ратной славы, воздвигнутые в честь воинов Советской Армии. Незримая связь времен была продолжена. Дух братства оказался неистребим.

Война выиграна – кто победитель?

В начале апреля главнокомандующий великий князь пригласил Скобелева отправиться в составе его свиты с визитом к султану. Из бесед со многими дипломатами, спешившими познакомиться со Скобелевым, ему стало ясно, что за многочисленными недомолвками и льстивыми улыбками скрывается стремление представить дело таким образом, чтобы у «госпожи Европы» на период с 12 апреля 1877 года по сей день случился провал в памяти. Никакой, мол, войны не было, не было ни сражений, ни убитых, ни раненых, а раз ничего не было, то пусть все остается на своих местах.

Султан оказал русской делегации самый любезный прием. Но за этой любезностью явно просматривалось желание умалить значение победы России. Произошла просто небольшая ссора, которая теперь позади. Даже такой тугодум, как Николай Николаевич, понял, что готовится заговор. Нетрудно сообразить, что Турция, вконец ослабленная войной, в игре Англии, Австро-Венгрии, Германии становилась всего лишь незащищенной пешкой. Добиться за спиной России от поверженного исламского колосса подписания угодных этим державам соглашений не составляло особого труда.

Скобелев после возвращения из поездки был немало удивлен и обрадован. Царь утвердил его назначение на должность командира 4-го корпуса. Справедливость восторжествовала, правда с опозданием. Уже тогда многие не сомневались: будь Скобелев в самом начале войны на этой должности, возможно, русская армия избежала бы многих тягостных неудач.

Штаб корпуса находился в селении св. Георгия, а сам корпус располагался в окрестностях города, в лагерях. Первый день командования – смотр устройства лагерей. Война кончилась, а следовательно, должны кончиться и муки солдатские. Но где там! Без трудностей, создаваемых бездушным отношением к солдатам, видно, никак нельзя. Начальники дивизий, командиры полков, за исключением 16-й дивизии, по-прежнему были далеки от заботы о солдате и проводили большую часть времени в кутежах. Жизнь соединений шла самотеком. Каких-либо занятий с войсками не проводилось. Тиф, словно тысячерукий жнец, косил солдатские жизни. Не хватало врачей, госпиталей.

«Неугомонный генерал» скакал из лазарета в лазарет, поднимал на ноги весь медицинский персонал, драл три шкуры с начальников, не проявлявших заботу о солдате. В результате – «один скобелевский отряд не давал ничего госпиталям...»

Скобелев дал почувствовать, что и в мирной жизни для него мелочей не существует. Любители расписать пульку и составить партию в винт были необычайно огорчены, когда Скобелев отдал распоряжение: «Игры в карты прекратить!» Самого генерала никто за карточным столом не видывал. Суровую руку командира почувствовали и почитатели Бахуса. Радость окончания войны была безмерной. Победу обмывали истинно по-русски. Иные отцы-командиры по целым дням не выходили из палатки, а когда покидали застолье по малой нужде, то красоты природы и все окружающее казались в радужном калейдоскопе. На недоуменный вопрос одного из кутил: «Так чем же заняться?!» – Скобелев ответил как отрезал: «Боевой учебой!»

Подтянул-таки господ офицеров «белый генерал», заставил интересоваться нуждами солдат. Глядишь, и дисциплины в корпусе стало больше, да и больных заметно поубавилось. По всей округе партии, снаряженные Скобелевым, собирали продовольствие, белье. В Одессу был отправлен пароход за обмундированием, к казенным деньгам Скобелев присовокупил и свои.

...Послевоенное устройство Болгарии шло по строго намеченному плану. Войска продвигались в глубь страны, а в тылу проходило формирование местной болгарской администрации. Представительство русских в ней было минимальным, но они, как правило, занимали руководящие посты. Параллельно шло создание новых болгарских дружин – основы будущих вооруженных сил молодого государства. Шаг за шагом Болгария продвигалась по пути национальной самостоятельности.

Но если вопросы обновления жизни Придунайской Болгарии решались успешно, то внутреннее устройство забалканской территории рисовалось неясно.

...Столица Турции жила сложной жизнью. Русские войска, стоявшие в десятке километров от Стамбула, могли круто ее изменить. С холмов, на которых располагались позиции, хорошо просматривались золоченые месяцы минаретов мечети Айя-София, лес мачт в бухте Золотой Рог, серебристая гладь Босфора, на которой, лениво попыхивая трубами, стояли английские военные суда, прикрывая вход в город.