Анри Барбюс - Сталин

И сегодня перед нами — то же деление человечества, которому присущи те же характерные черты, но только в ином виде.

Появились новые факты, — и какие факты! Повсеместный рост рабочего движения и революционной сознательности. Ряд революций, последовавших за войной, — невозможно подсчитать, сколько десятков миллионов жертв она унесла и на сколько сотен миллиардов уничтожила ценностей, — за войной, не имевшей таких причин, в которых можно было бы публично сознаться. Победа одной из этих революций — построение марксистского государства в огромной стране. В первой четверти XX века кончились времена, когда капитализм подпоясывал свое брюхо экватором. В то же время наново перекован социалистический двигатель мира — Интернационал.

Вскоре разразился мировой экономический кризис. «Кризис временный, как и прежние, — говорили ослепленные жрецы, — ведь это седьмой или восьмой по счету». Нет, это органический кризис капитализма, кризис упадка, дряхлости, плесени. Все средства использованы, все рынки переполнены. (Производить, производить! Продавать, продавать!) Но все покупатели — сами продавцы, на своих границах. Товары заваливают и душат страну; которая произвела их. Торговля умирает от выкидышей. Вполне естественное следствие самого принципа. Виновато не перепроизводство, ибо всего, что производится, еще недостаточно для человечества в целом, — виновато беспорядочное распределение продуктов производства — хозяйственный национализм. Вполне естественно, что все крупные предприятия кишат жуликами.

Теперь уже нельзя считать образцом строй, который сеет нищету; культивирует банкротство, возносит воров на вершину славы и за труд платит голодом. (Не говоря уже о войне, снова надвигающейся со всех сторон света). Более того, нельзя уже указывать на американского рабочего, позолоченного рабочего, как на образец рабского счастья, — один из основных доводов, помогавших приручать массы, взлетел на воздух.

Капитализм, чтобы оставаться капитализмом, должен отныне скрывать свою игру. Он делает это с коварной стыдливостью. Недавно Сталин очень образно сказал, что капиталисты не могут выйти из кризиса «с высоко поднятой головой», они могут только «частично выкарабкаться из кризиса на четвереньках».

Увидев, как растет социализм и как прогрессирует ее собственное гниение, буржуазия очень быстро спохватилась. Она усовершенствовала (для этого у нее есть материальные средства) программу охранительных мероприятий и теперь пытается выкарабкаться, облачившись в новый наряд. Капиталистическая система остается за кулисами. На первом плане — уже как будто не она.

Это переодевание, называемое фашизмом, — а фашизм, этот новый мундир капитализма, не будучи неизбежным этапом буржуазного господства, появляется все же повсюду, — имеет целью, прежде всего, разделить силы противника, а именно — одним ударом изолировать и рабочий класс, и социализм, перетянув на свою сторону непролетарскую часть трудящихся масс. Эта тактика долго вырабатывалась; она последовательно, энергично, очень рассчитанно пропагандировалась еще со времени войны, к концу которой правящие классы потеряли почву и запутались.

Недовольство, созданное разочарованиями и тяготами послевоенной жизни, капитализм разжигает и использует при помощи «всенародной» демагогии плюс несколько бесчестных заимствований из терминологии социализма (кража с витрины). Часть горечи, разочарований, гнева народа капитализм попытался направить по определенным каналам — против тех, кого капитализм избирает козлами отпущения.

Одним из них является (помимо социализма) парламентаризм: его надо уничтожить, чтобы уничтожить всякую видимость свободы (сама свобода уже уничтожена). Итак, все грехи Израиля перекладываются на парламентский строй (который, впрочем, неплохо к этому приспособлен). Ловкий способ снять с капитализма ответственность за его преступления.

Есть и другие козлы отпущения. Громче всех правящая реакция кричит о скандалах, мошенничествах, почти легальных растратах, увенчивающих ее же собственную деятельность. Она изо всех сил старается, чтобы виновными в грехах капитализма оказались не все капиталисты, а лишь те, которые в конце концов вывели из терпения даже безмерно снисходительную классовую юстицию.

Играя словами (например, эластичным словом «режим»), новомодная реакция сфабриковала «антикапитализм» великолепного демагогического качества. Это — единственный способ сохранить капитализм. Разгоните парламент, поставьте на его место диктаторское правительство, возьмитесь за преследование тех прохвостов, которые даются в руки, — капитализм станет неприступным.

Эта оборона капитализма, с ее вульгарной, плоской и бессодержательной программой, ведется всевозможными организациями, различающимися только по имени; она сколачивает блок против рабочего движения.

Крестьян и мелкую буржуазию натравливают на рабочих, чиновников натравливают на людей физического труда. А на чиновников натравливают всех и каждого. Втирают очки налогоплательщикам, малосознательным бывшим фронтовикам, зеленой молодежи. Основная цель состоит в том, чтобы завлечь неорганизованных, беспочвенных в новую организацию (захватив нити руководства) и утопить рабочего в этой массе.

«Социализм — это парша, чесотка, виновник всех зол». Его валят в одну кучу с парламентским строем, пытаются разгромить, искажая его облик. Им запугивают людей, внушая, что социализм замышляет погубить их.

Говорят: «Социалисты уже были у власти в Англии, в Германии. Посмотрите, что они сделали». Забывают только, что господа, стоявшие у власти, могли именовать себя социалистами, но они никогда не проводили социализм в жизнь. И все же надо признать, что этот трюк очень сильно действует в результате подлинного озлобления, вызванного в рабочих деятельностью социал-демократических вождей во время и после войны. Их бесчестное и глупое торгашество, их вполне реальное предательство немало дискредитировали социализм и значительно ослабили его влияние в известных рабочих кругах, еще не созревших до боевой непримиримости коммунизма.

А с другой стороны рекламируют и чествуют г. Макдональда — социалиста, обратившегося к капиталистической добродетели, козыряют им, «как в обществах трезвости козыряют излечившимся алкоголиком», — говорит (правда, только из зависти и личной вражды) г. Сноуден. А достижения СССР крадут у народов, прячут от них.

Неореакционеры, естественно, прежде всего, стремятся создать рабочую профсоюзную организацию. Мы знаем, что об этом думают Муссолини и те, кто состоит суфлерами при Гитлере. Не так давно г. Андре Тардье ясно заявил: «Чтобы преодолеть мировой кризис, достаточно действительного государственного контроля над профессиональными союзами». Как раз по этому принципу и организована система корпоративного государства, выставляющая себя напоказ в Италии и Германии, закулисная — во Франции. Это — режим палки и грубого милитаризма, приводящий в восторг г. Круппа: каждого рабочего превращают в фабричного солдата, в двуногий автомат.